Пингвины зовут - стр. 19
Прекрасно, просто прекрасно, что мне удалось закончить эту сумасшедшую главу моей жизни, но сцены из нее все никак не выходят у меня из головы. Хруст снега и блеск ледников. Тюлени, бьющие своими плавниками, чайки, парящие в небе, сверкающие ручьи талого снега. Склоны, усеянные пингвинами. Бродить среди них, осматривать, взвешивать, считать, помечать. Пар изо рта, затвердевшие от холода варежки, трудности, счастливые моменты. Здание полевого центра. Дитрих, потирающий бороду, Майк, сбивающий снег с ботинок, Терри, сжимающая кружку чая в руках, я, помешивающий горячий томатный суп. Вот Дитрих достает карандаш из подставки и принимается за новый комикс про пингвинов, вот Майк изучает кости в лаборатории, вот Терри сидит перед компьютером, поправляет очки и пытается подобрать нужные слова для своего блога. Вот мы вчетвером сидим за столом и поедаем кашу. Вот Дитрих ставит джаз на CD-плеере, я соединяю провода, Терри наматывает шарф вокруг шеи пять раз, Майк стучит по барометру, Дитрих восклицает «Майн Готт!».
Вот Терри держит пингвина под мышкой, а в зубах у нее карандаш. Вот Терри смеется, потому что каким-то образом пингвину удалось накакать ей на голову. Вот Терри наклоняется ко мне, чтобы показать новые фотографии на своем фотоаппарате. Терри целует меня в губы. Снимает с себя несколько слоев одежды и ныряет под одеяло, ее мягкое, теплое тело скользит по мне, разжигая внутри меня огонь.
А вот мрачные события прошлой недели прерывают эти воспоминания. После намеков Майка я начал замечать, что Терри действительно меня не любит, что она со мной только потому, что бабуля спонсирует проект. Как только я это понял, я стал видеть подтверждения повсюду: в ее взгляде, в голосе, даже, черт возьми, в ее походке. И она постоянно задерживалась, чтобы поработать еще немного. Избегала меня, когда я пытался проявить свою любовь… а затем пыталась компенсировать это притворной лаской. Каким же кретином я был. Мне даже не приходило в голову, что Терри со мной не из-за моей жалкой, раздутой «личности», я был нужен ей только из-за бабушкиных денег.
Последней каплей стала поломка фильтра для воды. Я уже провалил несколько попыток починить его, и мы провели три отвратительных дня с вонючей водой и несварением. Из-за этого мое настроение было ни к черту, и я провел пол ночи, пытаясь его починить. У меня все никак не получалось, а затем, прямо перед восходом солнца, фильтр сдох окончательно. Я заревел от отчаяния и гнева.
Они все выскочили из своих спален, протирая глаза, чтобы узнать, что стряслось. Лицо Дитриха разочарованно нахмурилось, а Майк расплылся в широкой ухмылке. Терри встревоженно потянулась ко мне, чтобы обнять. Я стряхнул с себя ее руки и накричал на нее, на всех них. Чем больше она вздрагивала от моих криков, тем больше я приходил в исступление. Ученые встретили мой срыв напряженным, осуждающим молчанием.
Его нарушила Терри, сказав тихим, но ледяным голосом:
– Иногда я задаюсь вопросом, по силам ли тебе все трудности жизни на острове Медальон, Патрик.
И тут я просто сорвался. Из меня посыпался град новых оскорблений. Я наговорил вещей, которые мне никогда не следовало произносить вслух, но теперь уже слишком поздно, да, черт возьми?
И тогда она сказала:
– Если ты действительно так думаешь, то, возможно, наши отношения были ошибкой.