Пилот-смертник. «Попаданец» на Ил-2 - стр. 28

Иван описал круг. На земле были видны горящие остатки четырех самолетов. Два из них повезло сбить ему, а еще два? Неужели наши?

Он лег на курс пятьдесят градусов – пора было возвращаться к своим. Сказать об одержанных победах? Не поверят, штурмовик по сравнению с «мессерами» – тяжелая и неповоротливая машина, истребителям он не ровня, в воздушном бою проиграет. А он, новичок, взял да и завалил двух фрицев.

Обычно факт воздушной победы должны подтвердить свидетели – пилоты других самолетов или наземные наблюдатели – пехота, танкисты, если бой протекал недалеко от передовой или над «нейтралкой». А о его победах сказать некому. Штурмовиков не было, наши наземные войска далеко. И потому, пока летел, раздумывал. Его прямо-таки распирало сказать, да боялся, что примут за хвастовство, а болтунов в армии не любили. Решил молчать.

Уже когда Иван пересек линию фронта, сориентировался по карте, довернул на пару градусов и вскоре выскочил к своему аэродрому, даже крыльями качнул на радостях. Как же, штурмовку провел, двух «мессеров» сбил! Для одного вылета – более чем достаточно даже для опытного пилота.

Он притер «Ил» на три точки, подрулил к стоянке, заглушил мотор и откинул фонарь. Хорошо-то как!

Пока он наслаждался привычной, но ставшей после боя несказанно дорогой обстановкой, техник уже нарезал круги вокруг самолета.

– Не пойму я что-то, товарищ сержант. Дырок в крыле полно, а входные отверстия сверху…

– Где же им еще быть, если меня «мессер» атаковал?

– И как?

– Сбил я его, – не удержался от признания Иван.

У техника брови взметнулись на лоб – в их эскадрилье и полку воздушных побед еще ни у кого не было.

– Серьезных повреждений нет, подлатаем, – заверил техник.

– Наши все сели? – спросил Иван.

– Прибиваются поодиночке, время еще есть. Двоих я пока недосчитался.

После взлета техники засекали время – продолжительность полета не могла превысить время израсходования полного бака.

– Двенадцать минут еще запас.

Иван вспомнил о горящих самолетах, замеченных им на земле. Похоже, этих двоих ждать не стоит, сбили их «худые».

– А кто не вернулся?

– Триста девятая машина и двадцать первая.

На штурмовике с бортовым номером «309» летал Виталий.

Иван стянул с головы шлемофон. Легкий ветерок приятно пошевелил потные волосы.

Пилот направился к комэску.

– Задание выполнил, товарищ старший лейтенант.

– Садись, – показал комэск на пустой снарядный ящик, – докладывай.

– Отбомбился. Видел, как вы левый вираж заложили. И вдруг передо мной «мессер». Рядом проскочил, перед носом, едва не столкнулись. Я его из пушки! Упал он. Наши штурмовку закончили, а тут – второй «мессер» сверху. Все правое крыло мне изрешетил, сволочь. Только он вперед проскочил, я и его… – Иван нажал воображаемую гашетку.

Комэск замер:

– Ты хочешь сказать, что и второго сбил?

– Летчик из него выпрыгнул. Я парашют видел – вот как вас.

– Если на самом деле так было, поздравляю. Сейчас пилоты соберутся, поспрашиваю. «Мессеров» я видел, потому сразу к линии фронта уходить стал. Вот, значит, как получилось.

– Два самолета немецких, а на земле четыре пожарища было…

– Наши?

Иван пожал плечами.

Комэск посмотрел на часы:

– Еще три минуты есть.

Старлей закурил папиросу и уставился на взлетную полосу. Оба молчали. Потом комэск вновь взглянул на часы: