Пианистка - стр. 18

Она почувствовала беспокойство. Нет, конечно, она больше не зависит от Степана. Прошло столько лет – боль исчезла, опустошила, растерзала ее сущность, но исчезла, прошла. И воспоминания ей были теперь не страшны. Но все-таки покой, который Карина завоевала такой дорогой ценой, был сейчас нарушен этим невероятным, почти мистическим явлением.

Ночью Карина почти не спала. Ей удавалось задремать на полчаса, и тут же ее словно что-то встряхивало, подбрасывало на постели.

Наконец, в пять часов утра измученная, обессиленная, она закуталась в халат и вышла на кухню. Накапала в стакан двадцать пять капель валокордина, выпила, снова легла.

Сон наконец пришел. Крепкий, сладкий утренний, который безжалостно прервал будильник.

Карина открыла глаза, и ей показалось, что голова сейчас лопнет от боли. С трудом она поднялась, приняла холодный душ и, даже не завтракая, собралась на работу.

День тянулся мучительно долго. Голова болела все сильней и сильней. Не помогла ни таблетка, ни стакан крепкого сладкого чая. В какой-то момент Карина почти отключилась. А очнувшись, поймала себя на том, что громко кричит на ученицу. Та смотрела на нее испуганно и недоуменно, глаза ее наливались слезами.

Карина, крайне редко повышавшая голос, слыла одним из самых лояльных педагогов фортепьянного отдела. Сейчас она с ужасом, будто со стороны, услышала, как вылетают изо рта грубые и оскорбительные слова.

С трудом она заставила себя остановиться.

Придя домой, Карина выключила телефон, переоделась, выпила еще одну таблетку и блаженно вытянулась на кровати, плотно задернув шторы. Тихая, густая темнота охватила ее, точно мягким покрывалом, окутала голову, слегка облегчая боль.

Постепенно лекарство стало действовать, и через минут сорок Карина уже чувствовала себя сносно. Она стала раздумывать, не почитать ли ей купленный накануне новый роман или посмотреть по телевизору фильм, склоняясь более ко второму.

И тут в дверь позвонили.

Это было как гром среди ясного неба. Никого видеть Карина была не в состоянии. При одной мысли о том, что надо встать, открыть дверь, с кем-то разговаривать, ее забил озноб. Звонок повторился, чуть слабей, неуверенней. Видно, звонивший понял, что визита здесь не ждут.

«Верка?» – подумала Карина. Они не виделись почти месяц. Почему не позвонила, прежде чем приехать? Тут она вспомнила про отключенный телефон.

Или не Верка? Вряд ли она поедет вечером в такую даль, если ничего, конечно, не случилось.

Тогда, наверное, Саша. Только его сейчас не хватало!

Карина поплелась в коридор и, проклиная все на свете, открыла дверь.

На пороге стояла Леля, веселая, улыбающаяся, в великолепно сидящих на ее длинноногой фигуре черных расклешенных брюках и белой обтягивающей кофточке. Светлые волосы были забраны в тугой узел на макушке.

Гладкая прическа в сочетании с высоким ростом делала Лелю похожей на манекенщицу. На лице и следа не было от вчерашних слез, глаза сияли, на щеках горел румянец.

«Да она красавица, – невольно восхитилась Карина. – Вчера я ее просто не разглядела как следует».

– Здравствуйте, – радостно улыбнулась Леля. – Я не помешала?

– По-моему, мы вчера были на «ты», – сказала она, – проходи.

– Нет-нет, – замахала руками Леля. – Я совсем не то хочу. Пошли, отметим наше знакомство. Олег сегодня дома, еще совсем рано. Пойдем?