Петтерсы. Дети гор - стр. 13
Он двигался совершенно бесшумно, мягко ступая подошвами кожаных сапог по скользкому каменному полу, будто и́рбис[30], выслеживающий свою добычу. Боязни заблудиться не было, впереди, под сводом пещеры, бесшумно летела сипуха, своим черно-белым зрением и острым слухом указывая дорогу. За время, проведенное с нею, колдун научился перемещаться в пространстве подобно зрячему.
Миновав еще два поворота, он оказался в просторном помещении, по периметру которого стояли чаши с горящим в них огнем. У дальней стены располагался массивный золотой постамент. Прямо над ним в невесомости парило широкое, двустороннее, подобно распахнутым крыльям летучей мыши, лезвие топора, по которому, искря, пробегали молнии.
Колдун замер.
– Афто а[31].
Сзади послышались шаги, и он резко обернулся. Перед ним стоял мужчина в белоснежном одеянии.
– Ты осквернил святилище Верховного Бога, – раздался голос, эхом отразившийся от стен пещеры, – и, если у тебя нет на то веской причины, ты умрешь прямо здесь.
Слепой злобно улыбнулся. Со спины и по бокам от него словно из-под земли возникло по трое стражников, одетых в золотистые доспехи, с копьями в руках, которые тут же взяли оружие на изготовку.
– Кто ты? – спросил жрец.
– Ам Анару[32], – прошипел колдун, кривя изрезанный шрамами рот.
– Я слышал о тебе. И всегда плохое. Зачем ты пришел?
– Кара э тэ[33].
Далее все произошло молниеносно. Все девять стражников бросились в бой одновременно, стремясь проткнуть пришедшего копьями, но колдун был к этому готов. Раскинув руки, он громко проговорил:
– Аргос!
Воинов отбросило невидимой волной к стенам пещеры, где они и замерли бездыханными.
Настала очередь жреца. Анару бросился в бой.
– Аргос! Фатум! Кира сае![34]
Сыпля заклинаниями, колдун шел на него.
В ответ жрец сложил руки на груди крест-накрест и громко произнес:
– Аквадус!
Тут же вокруг него образовался незримый защитный купол, о который заклинания Анару рассыпались, не причинив никакого вреда.
– Я готов к твоим выходкам, колдун! – прокричал жрец. – Тебе меня не одолеть!
Неожиданно под сводом пещеры метнулась тень. На защитника святилища, издав боевой свистящий клич, ринулась Аэлла. Птица впилась жрецу когтями прямо в лицо, опрокинув его на спину. Анару осталось лишь добить лежащего. Через мгновение схватка была окончена.
Сипуха вернулась на плечо спутника и завертела головой. Более противников не оказалось, путь к искомому артефакту был свободен.
Колдун подошел к постаменту. Немного превышая три локтя в высоту, он был отлит из чистого золота. По четырем внешним граням вязью струились символы и письмена на разных языках – защитные печати и заклинания от незваных гостей.
Анару криво усмехнулся:
– А эра ам неа делантра[35].
На полу, у самого основания постамента, виднелось два оттиска ладоней – левой и правой. Он молча сел на колени и приложил к ним свои руки.
Шепот заклинания наполнил пещеру. Он говорил не спеша, нараспев, то затихая, то усиливая голос. По мере того как слова слетали с его губ, сияние над постаментом, в котором парил артефакт, тускнело. Когда оно растворилось окончательно, лезвие топора, звякнув, опустилось на золотую подставку.
Поднявшись с колен, колдун достал из сумы полотняный сверток, не спеша развязал стягивающую его тесьму и развернул. Внутри оказалась украшенная замысловатым растительным рисунком рукоять. Он положил ее на постамент рядом с лезвием, и оно мгновенно притянулось к ней словно магнитом.