Забавы «потешной» компании были многообразны. Игры в честь Бахуса чередовались со святочными гуляниями, которые начались до поездки в Европу Великого посольства. По возвращении из Европы Петр I в начале 1699 года с соборянами гонял на 80 санях по улицам Москвы. Ряженые с воплями, визгом и шумом вламывались в дома знати, славили и требовали угощения. Шутовскую процессию возглавлял Никита Зотов. Здесь, в Немецкой слободе, в 1692 году Петр встретил красавицу Анну Моне, которой на десять лет увлекся так, что позабыл семью – жену и своего сына. Один из современников писал об Анне:
«Особа эта служила образцом женских совершенств; с необыкновенною красотою, она соединяла самый пленительный характер, была чувствительна, но не прикидывалась страдалицей; имела самый обворожительный нрав, не возмущаемый капризами; не знала кокетства; пленяла мужчин, сама того не желая; была умна, в высшей степени добросердечна». Н. И. Костомаров утверждал, что
«умная, кокетливая немка умела привязать к себе Петра тем наружным лоском обращения, которого не доставало русским женщинам». В оценках образа Анны российские историки разделились на два лагеря. С Костомаровым согласен Мордовцев. Но иной точки зрения придерживались Трачевский, Семевский и другие. Трачевский, в частности, говорил, что Анна была алчна и отличалась легкостью нрава. Семевский называл ее
«страшною эгоисткою, немкою сластолюбивой, чуть не развратной, с сердцем холодным, немкой расчетливою до глупости, алчною до корысти, при всем этом суеверной,
лишенной всякого образования». Историк продолжает:
«Поднятая из грязи разврата, она не сумела оценить любовь Петра, не сумела оценить поступка, который тот сделал ради нее, предав жестокой участи свою законную супругу». Оставим в стороне причины, которые дали основания историкам так характеризовать Анну. Они рассматривают более длительный отрезок времени и видят конечный результат. В первое время действительно, где бы ни был царь, он помнил об Анне, писал ей письма. Возвратившись в Москву, спешил к ней. Австрийский посол Гварнент писал:
«Крайне удивительно, что царь, против всякого ожидания, после столь долговременного отсутствия еще одержим прежнею страстью: он тотчас по приезде в Москву посетил немку Моне». Петр не скрывал своего отношения к Анне, приглашал ее на приемы иностранных послов. Ее родственники получали от царя в подарок дома и вотчины. Петр пожаловал Анне и ее матери ежегодный пансион в 708 рублей, что представляло тогда солидную сумму, подарил свой портрет, осыпанный бриллиантами.
А любила ли Петра Анна? Это так и осталось загадкой, но скорее всего, нет. По словам современников, она «оттолкнула его [Петра] от себя предпочтением ему другой личности, которую она действительно любила; царя же она не любила, а только умела ценить его любовь к ней, отвечала ему теплой дружбой и умела пользоваться добрым чувством всесильного властелина русской земли». Действительно, прошло 10 лет и тайная связь Анны Моне с польским посланником, саксонцем Кенигсеком, вступившим в русскую службу, ставшим любимцем Петра, оказалась раскрытой. Царь потребовал от Анны объяснений, укоряя ее в неблагодарности. Во время разговора у него полились слезы, и он сказал: «Забываю все, я также имею слабости: я вас не буду ненавидеть и обвиняю только собственную мою доверчивость. Продолжать мою любовь с вами значит унизить себя; прочь, я умею примирить страсти с рассудком. Вы ни в чем не будете нуждаться, но я с сих пор вас уже не увижу».
