Петербургские дома как свидетели судеб - стр. 5

…Неприятно только теперь, когда я чувствую ее в двух шагах от себя. В Каменке я буду вполне обеспечен от ее нападений… Кроме того, она получит обещанное ей письмо, в котором я еще раз и окончательно разрушу все ее надежды»[8].

Этот дом, где Петр Чайковский прожил меньше года и то редкими наездами из Москвы и Европы, стал свидетелем последней попытки Антонины наладить хотя бы внешнюю сторону их несчастливого брака. Квартиру здесь, по соседству со своей (№ 30), Петру нашел брат Анатолий, бывший свидетелем на состоявшейся два года назад злополучной свадьбе, а теперь становившийся свидетелем разрыва.

Спонтанно женившись на своей ученице, отчасти чтобы порадовать отца, отчасти чтобы связью с женщиной «зажать рты всякой презренной твари», судачившей об ориентации композитора, через пару недель после церемонии Чайковский сбежал в Европу от новоиспеченной жены, в которой помимо «нездоровой» привязанности к мужу обнаружилось еще и психическое расстройство.

Сумасшедшая истеричка, по мнению одних, и несчастная жертва обстоятельств, по мнению других, Антонина прожила всю жизнь в браке с Чайковским, почти не видясь с ним после разрыва в этом доме. Родив трех незаконных детей от другого мужчины, больная и стесненная в средствах Чайковская отказалась от них, в том числе чтобы не порочить фамилию мужа, а после его смерти провела остаток дней в доме для душевнобольных на Удельной.

Литература

Архитекторы-строители Санкт-Петербурга… СПб., 1996.

Кириков [и др.]. Невский проспект, 2013.

Познанский А.Н. Чайковский. М., 2010.

Соколов В.С. Письма П.И. Чайковского без купюр: Неизвестные страницы эпистолярии // Петр Ильич Чайковский. Забытое и новое: альманах / сост. П.Е. Вайдман и Г.И. Белонович. Вып. 1. М., 1995.

Соколов В.С. Антонина Чайковская: история забытой жизни. М., 1994.

Чайковский П.И. Письма к родным (1850–1879). Т. 1. М., 1940.

Чайковский П.И., Мекк Н.Ф., фон. Переписка: в 4 т. Т. 1. Челябинск., 2007.

(1911 г., архитектор А.И. Зазерский; Большая Посадская ул., 1)

«…Смуглая, живая, очень энергичная, но ничего в ней нет колючего, столь обычного у смуглых, живых и энергичных женщин. И не умничает, как все они… Кошеверова пленительно гостеприимна, что тоже редкий талант…

Она была замужем за Акимовым. У него на углу Большой и Малой Посадской мы и познакомились. Подниматься надо было до неправдоподобности высоко, казалось, что ты ошибся и карабкаешься уже к чердаку по лестнице, бывшей черной, узкой и крутой. Послала судьба Акимовым квартиру большую, но нескладную. Попадал ты в кухню, просторы которой, ненужные и сумеречные, не могли быть освоены. Оттуда попадал ты в коридор, с дверями в другие комнаты, а из коридора – подумать только – в ванную. А из ванной в комнату самого Акимова, такую же большую, как кухня, выходящую окнами, расположенными полукругом, на ту широкую, расширяющуюся раструбом часть Малой Посадской, что выходит на Кировский проспект. Подобная квартира с ванной, разрезающей ее пополам, могла образоваться только в силу многих исторических потрясений и множества делений, вызванных необходимостью. Где живет хозяйка квартиры и кто она, узнал я не сразу…

Большая Посадская улица, 1

У Акимова бывал я… семь лет. И только через два года он познакомил меня с черной, смуглой, несколько нескладной, шагающей по-мужски Надеждой Николаевной, ассистенткой Козинцева. Говорила она баском, курила и при первом знакомстве не произвела на меня никакого впечатления. В дальнейшем же мне показалось, что она хороший парень. Именно так. Надежный, славный парень при всей своей коренастой, дамской и вместе длинноногой фигуре. Вскоре с Акимовым они разошлись. Вышла она за Москвина, и родился у нее Коля. И он успел вырасти и превратиться в очень хорошенького восьмилетнего мальчика, когда завязалось у меня с Надеждой Николаевной настоящее знакомство, непосредственно с ней – она ставила мою „Золушку“, а не Акимов»