Петербург времен Петра Великого - стр. 18

Нельзя не заметить, что в приведенных документах город называется по-разному. Это характерно для начального периода его истории: привычное нам имя – название Санкт-Петербург – привилось не сразу. В документах петровской поры он называется и Петрополем, и Питерполом, и S. Петрополисом. И вообще как только не называли город, получивший впоследствии свое классическое название Санкт-Петербург: Санкт-Питербург, Санкт-Петербурк, С. Петерзбург, Санкт-Петер-Бурх, Санкт-Питер-Бурх, Санктпитербурх, Санктпетербург, Санктъпетербург, Питербурх. По письмам и бумагам Петра I видно, что сам царь чаще всего называл город Санкт-Питербурх, останавливаясь на голландском написании и произношении имени Петр как Питер. Кроме того, в его письмах встречаются и такие варианты: St. Питербурх, St. Питеръбурх, Spбурх[62]. В те времена не задумывались о написании топонимов. Только что появившийся Шлотбург писался и как Шлотбурх, и как Шлотбурк. Но более всего коверкали название Шлиссельбурга – ну никак русский язык не справлялся с этим словом: Шлюсенбург, Шлютельбурх, Шлютенбурх, Шлиселбурк, Слюселбурх, Слишелбурх[63], что в конце концов привело к упрощенному народному Шлюшину. Непреодолимым для языка русского человека оказалось и название Ораниенбаума – его можно узнать в Рамбове, Рамбоме, Ранибоме, Ранимбоме, Араним-боме[64]. Сам Петр, как известно, и вовсе не ломал голову над подобными вопросами и часто писал так, как слышал: «Ингермоландия»[65] и т. д. То же самое можно сказать и о названии Петербурга. При этом не совсем ясно, когда на смену голландскому написанию названия Санкт-Питербурх (а также Питер-гоф) пришло немецкое написание Санкт-Петербург (а также Петергоф).

Большинство историков Петербурга, опираясь на «Журнал, или Поденную записку» Петра Великого за 1703 г., утверждают, что 16 мая, то есть в момент закладки крепости, царя на Заячьем острове не было – с 11 по 20 мая он находился в Лодейном Поле. О присутствии государя во время закладки крепости пишет только автор анонимного сочинения ХVIII в. «О зачатии и здании…». В последнее время аноним получил поддержку современного историка – А.М. Шарымова, который, используя архивные документы, предпринял попытку опровергнуть традиционное суждение об отсутствии Петра на Заячьем острове 16 мая и утверждал, что царь там непременно был – не мог пропустить это событие исторического масштаба. Исследователь провел интереснейшие изыскания, но так и не сумел бесспорно доказать, что Петр оказался 16 мая именно на Заячьем острове[66].

Мне кажется, что нужно различать закладку крепости и ее освящение. Закладка была делом чисто техническим, менее значимым, чем ее освящение. Точно известно, что Петра I не было при основании форта Кроншлот в 1703 г., а потом – крепости и города Кронштадт в 1720 г. Примечательно, что оба раза при закладке отсутствовало и духовенство, непременно участвовавшее во всех государственных торжествах в России. Но зато царь счел для себя обязательным прибыть к моменту освящения и наименования форта Кроншлот весной 1704 г., а также к освящению церкви в 1720 г. в новооснованной Кронштадтской крепости в присутствии духовенства. То, что нам спустя триста лет представляется важнейшим историческим событием – основанием будущей столицы Российской империи, для Петра и его современников в 1703 г. было делом важным, но техническим – закладка крепости, укрепления, не то, что освящение. И вообще, если бы Петербург не стал имперской столицей, вокруг его основания и не было бы никакого «венка легенд», как их нет вокруг основания Таганрога, который также мог стать столицей России. Словом, традиционная точка зрения об отсутствии Петра при закладке крепости на Заячьем острове, по существу, остается неизмененной.