Пестрая бабочка - стр. 75

– Могу я задать один вопрос? Почему ты всем даешь имена?

  Я пожала плечами, поуютнее свернувшись в кресле.

– Ну, они же одушевленные.

  Мэтр с сомнением посмотрел на новоявленного Шарика.

– Ну не одушевленные, – ладони сами принялись жестикулировать, как бывает всегда, когда я не могу найти правильные слова, и это меня саму раздражает, – но двигаются, реагируют, может, думают… А что?

– В демонологии, – мэтр вернулся в свое любимое кресло за столом, – когда ты даешь кому-то или чему-то имя, ты этим привязываешь объект к себе. Если же у него до того вообще не было имени, это дает власть над именованным. Ты когда-нибудь, задумывалась, насколько важно имя?

  Я пожала плечами.

– Никогда не думала. Имя даешь питомцу. Коту, например. Наверное, этим я пытаюсь показать, что теперь это существо со мной. Вместе. У нас есть какие-то отношения.

– Это тоже власть.

– Как это?

  Видимо, мэтра разобрало на «поговорить», и я с удовольствием навострила уши. То, что рассказывал Дэвлин, выходило за рамки Академических курсов. Откуда он это знает? Не важно, но я ловила каждое слово в таких беседах.

– Давая кому-то имя, налаживая, как ты говоришь, с ним отношения, ты получаешь связь с этим объектом. Неважно, одушевленным или нет. В целом, с такой точки зрения, любой объект можно считать одушевленным.

– Совсем любой?

– У тебя есть кинжал? – неожиданно спросил он.

– Да, охотничий, отец подарил…

– В материальном мире существует металлический предмет определенной формы. Но на другом уровне, это еще и некая энергетическая структура, верно? Ну, грубо говоря, ты можешь зачаровать клинок – изменить его внутреннюю сущность так, что изменятся и свойства материальной формы.

  Я вспомнила набор кухонных ножей от мэтра Тиффина, которые использовала кухарка у меня дома, еще в столице. Они не тупились, и ими невозможно было порезаться повару. Я кивнула. Эта концепция была мне понятна.

– Так или иначе, этот кинжал попал к тебе, и все время пока ты носишь его при себе, полируешь, чистишь – его внутренняя структура потихоньку впитывает в себя часть твоей ауры. Между тобой и предметом возникает устойчивая связь, медленно, но возникает. Таким образом, ты меняешь его структуру. И через какое-то время ты столкнешься с тем, что он начнет сам тебе помогать, вовремя попадет под руку, не потеряется, станет очень удобным.

– Кажется, начинаю понимать, – протянула я, вытащив кинжал и рассматривая его блестящую поверхность.

– Если же ты еще и дашь ему имя – ты вложишь в него некое направление, к которому он должен стремиться при изменении. Клык, например, заставит его стать более, – Дэвлин пошевелил пальцами, подбирая слово, – более хищным. Ну и так далее. А если ты задаешь для чего-то вектор развития – ты влияешь на него, следовательно, приобретаешь над ним власть.

– А почему не происходит наоборот?

– Нож тоже влияет на тебя, но только гораздо слабее. В тебе больше энергии, чем в нем, поэтому при возникновении между вами канала, твоя сила перетекает в него, а не наоборот. Как с двумя сообщающимися сосудами.

– А! А проклятые предметы как раз и работают наоборот, да?

  Дэвлин кивнул.

– Допустим, в какой-то момент ты захотела поднять свою силу до полубожественного уровня. Ты находишь источник…

– Например, какой? – разговор становился крайне интересным, в Академии точно ничего подобного не рассказывали.