Песок вечности - стр. 23
Аня захихикала и поняла, что черный юмор Макса ей помог, стало чуть полегче.
– Знаешь, Макс… – начала она и осеклась: сама не узнавала свой голос. – Макс, что у нас с голосами?
– Голоса жуткие, это верно, – согласился он. – Замогильные.
– Но почему они такие?! – надрывно выкрикнула Аня: ее голос исполнил замысловатую руладу и под конец дал петуха.
– Акустика, понимаешь, – ответил Макс. – Акустика здесь специфическая. Не такая, как в Ла Скала.
Аня вновь рассмеялась, хотя ей было совсем не весело.
– Знаешь, Макс, – сказала она, – в детстве я воображала себе путешествие по таинственным подземельям совсем не так.
– Я себе представляю, – произнес Макс. – Где-то в винных погребах замка какого-нибудь графа или герцога: кругом потайные двери, ниши с прикованными скелетами, везде гербы, штабеля костей и бутылки с выдержанным вином, запечатанные сургучом. И голубоглазая красавица-блондинка со свечой.
– Это ты про кого?
– Ну, кто у нас тут голубоглазая блондинка? Я, что ли?
Макс сделал вдох, чтобы рассмеяться, но тут же закашлялся.
– Пылища, елки зеленые! – проговорил он, более-менее откашлявшись. – Проклятая действительность, чтоб ее! Что-то она мало похожа на мечты романтических девочек. Прекрасных принцев тут не видать. Зато всякого дерьма – навалом.
– Ах да, как же! – иронично заметила Аня. – Бутылок здесь не наблюдается – какое упущение! «Выдержанное вино»… Кому что.
– Допустим, так – и что тут такого? Что плохого в хорошем вине? Каком-нибудь «Амонтильядо»…
– Как-как? «Амонтильядо»? Никогда не слышала. Это что – итальянское?
– Наверное. Это из рассказа Эдгара По «Бочонок амонтильядо». Не читала?
– Нет. И о чем это?
– Там один мужик заводит другого в подземелье и замуровывает его в нем. Представляешь?
– Представляю, – ответила Аня, чувствуя, как ее охватывает подлинный, леденящий ужас. – Потому что именно это случилось с нами. Мы застряли, Макс.
Коридор, по которому они шли, через несколько метров упирался в тупик.
– Опаньки! – воскликнул Макс. – Вот он!
– Кто «он»? – с трудом спросила Аня.
– Подарок от Деда Мороза, блин, – процедил Макс сквозь зубы, – за примерное поведение.
Он приблизился к глухой стене, перекрывшей им путь, и внимательно осмотрел ее. Затем ощупал пальцами. Аня стояла неподвижно. Она словно окаменела и могла только смотреть, как Макс, пристально изучив глухую стенку, почесывает затылок.
Простояв так с минуту, он повернулся к спутнице.
– Стена совершенно однородная, – сообщил он, – это просто скала – сплошная скала. Никакой кладки тут нет. Никто тут ничего не замуровывал. Просто тупик, слепой мешок, вот и все.
Он вздохнул.
– Если бы это был старый добрый приключенческий роман, из тех, что я читал, – вновь заговорил он, – то мы бы сейчас закурили трубки и, хорошенько затянувшись, выдали бы что-нибудь вроде: «Разрази меня гром, полковник, но, по-моему, мы в ловушке». А в ответ: «Мне случалось бывать и в худшем дерьме, Джонс. Выход должен быть. И мы его найдем, не сойти мне с этого места! Хотите виски?» – «Охотно, полковник. Пожалуй, промочить горло не помешает».
Аня хотела было поддержать шутку, но не смогла сказать ни слова, закашлявшись едким, сухим кашлем. Сколько пыли они наглотались, кто знает? Ох, ну и денек сегодня – 16 марта 1244 года!
– Короче, надо действительно промочить горло, – хрипло проговорил Макс, доставая из рюкзачка флягу с водой. – У меня такое предчувствие, что еще лет десять придется отплевываться от этой чертовой пыли. Ты выпей тоже!