Песочные часы с кукушкой - стр. 3
– Что, так и написали? – ахнул Карл Поликарпович, который, признаться честно, и сам бы изрядно намучался с переводом, а лезть в карман за словарем малого формата, который его жена заставила носить, гордость бы не позволила.
– Ну, это я для примера, – пояснил Яков, откусывая кусок печенья. – Там посложнее слова, но суть я передал. Жак, посыльный не приходил?
Жак, в присутствии Шварца ставший необычайно тихим, встрепенулся и замотал головой.
– Странно… – сказал Яков, но тут подал голос Адам:
– Утром приходил. Вы спали. Жак сказал не будить. Я посылку взял, положил на столик во второй прихожей.
– Батюшки мои, тут еще и вторая прихожая есть? – изумился Клюев. – Когда успел, Яков?
– Настоящего изобретателя должно окружать постоянно меняющееся пространство, – со смехом ответил Шварц, – чтобы вдохновлять его, чтобы мозги не застаивались в рутине и однообразии. – Он повернулся к секретарю. – Хорошо, Адам, молодец. А тебе, Карл Поликарпович, я после чая покажу кое-что. Изобретение новое. Тебе понравится, уверен.
– Эту махину? – кивнул головой Клюев на агрегат у стены.
– Эту? Нет, это… а, неважно, недоделка. Нет, там похитрее механизм… Карлуша, прости дурака, я же так и не поинтересовался, ты ж не просто так пришел, записка тревожная была… Случилось что?
– А… – махнул рукой Карл Поликарпович. – Ерунда на постном масле. Переволновался я, раздул из мухи слона. Подождет… Ты лучше покажи новинку-то, не томи.
– Ну, тогда пойдем. Заваришь пока свежего, Жак?
– Конечно, Яков Гедеонович, – помощник тут же подскочил.
«Чем-то его Яков таким по струнке заставляет ходить», – мелькнуло в голове у Клюева, но тут же мысли его заняло новое изобретение друга и компаньона. Сказать по правде, Карл Поликарпович не раз начинал задумываться о странной покладистости Жака в присутствии Якова, но каждый раз отвлекался. Будто мешало что-то.
– Пойдем, пойдем, – поторопил его Шварц. – Ты меня напружинил прямо, уже самому не терпится похвастаться.
Фабрикант прошел за Яковом по коридору с низким потолком, затем, поднявшись еще по одной винтовой лестнице на второй этаж, они вошли через двойные двери в мастерскую. Если раньше Карлу Поликарповичу при виде приколотых к стенам схем и валяющихся колесиков пришло в голову, что изобретения расползаются по дому, то вполне понятно, почему первая его мысль при виде мастерской была: «Гнездо». Или, скорее, улей. Вдоль стен стояли высокие шкафы со множеством подписанных ящичков, где хранились мелкие детали. Огромное круглое окно, забранное толстым стеклом, рассеивало по мастерской тепло-желтые лучи полуденного солнца, но и электрического света хватало. Клюев сам выписал из Империи большой генератор для своего лучшего изобретателя, впрочем, Яков сразу же его «усовершенствовал». На фабрике у Карла Поликарповича до сих пор пользовались газовым освещением, но тут, у Шварца, все было по высшему разряду. В воздухе раздавался приятный, расслабляющий звон – что-то тикало и хрустело, щелкало, а затем, отражаясь в бесчисленном количестве стекла, множилось и множилось, создавая гул. Несколько столов были заставлены различными устройствами, да так густо, что глаза разбегались. Однако Клюев сразу заприметил на одном из них нечто высокое, накрытое белым полотном, и догадался – вот он, сюрприз.