Песня волка - стр. 5
Наверное, волнение сыграло злую шутку, и мое подсознание выдало совершенно необычный сон. Я наблюдала за светловолосой девушкой со стороны. Откуда-то сверху. Она была одета в шелковую сорочку, волосы собраны на затылке и закреплены красивой заколкой, усыпанной сверкающими крохотными камешками, которые переливались в тусклом свете ночника.
Огляделась. Я зависла под потолком чьей-то спальни. Широкая кровать со смятым бельем стояла у стены недалеко от большого окна, закрытого плотными фиолетовыми шторами. А девушка продолжала ползать по полу. Хотела бы приблизиться к ней, но не могла – не чувствовала и не видела собственного тела. Это странное ощущение парения было нереальным, но в то же время казалось, что все происходит наяву. Очень необычный сон. Хотя бы потому, что я понимала, что сплю.
Девушка отползла и подняла взгляд на часы, висящие на стене. Стрелки приближались к двенадцати. Но это перестало меня волновать, когда я поняла, что у девушки мое лицо.Один в один. Перестала дышать, разглядывая странную себя, только я давно стала красить свои светлые волосы в жгучий черный цвет, что не одобряла мама. Я бы так и не сводила с двойника взгляда, если бы она не начала шуршать страницами огромной книги. Старинный фолиант с пожелтевшими страницами, испещренными буквами, привлек и ее, и мое внимание. А потом я перевела взгляд на рисунок на полу. Белым мелом на темном паркете была изображена пятиконечная звезда, концы которой оказались увенчаны странными символами. А потом взгляд зацепился и за странные атрибуты. Нож, небольшое прямоугольное зеркало размером с ладонь и кисточка.
Стало смешно оттого, что во сне я предстала какой-то сектанткой и наверняка готовила какой-нибудь страшный ритуал. Кровожадная.
Светловолосая я водила пальцем по строчкам книги, но мне не удавалось рассмотреть, что там написано, поэтому оставалось ждать и наблюдать за ее действиями.
Вскоре книга оказалась отброшена под кровать, а двойник взялся за нож. Она глубоко вдохнула, протяжно выдохнула и полоснула себя по запястью. Меня передернуло, даже несмотря на отсутствие тела, будто душа вздрогнула. Кровь брызнула фонтаном. Жуткое зрелище. Впервые мне удалось увидеть, как кто-то вскрывал себе вены. Неприятно было оттого, что это была я. Я, та, которая другая я, окропила своей кровью все пять символов, забрызгав белоснежный коврик, сдвинутый в сторону. Взяла кисть, промокнула ее в крови и нарисовала какой-то символ в центре зеркала. Отбросила кисть и нож, взяла зеркало и легла в звезду. Положила окровавленное зеркало себе на грудь, раскинула ноги и руки так, что пальцами касалась символов с кровью и начала неразборчиво шептать какие-то слова. Ничего не было понятно, но я видела, как из ее глаз струятся слезы. И в какой-то момент мне показалось, что она видит меня, а потом выгибается и безмолвно шепчет «прости», глядя в мои глаза.
Мороз бежал по коже. Но вскоре я погрузилась в темноту, и страшная картинка окончательно исчезла. Почему-то казалось, что на утро я и не вспомню о странном сне. Но ощущение легкого беспокойства не покидало меня даже в кромешной темноте. Казалось, что эта тьма живая, что она шевелится, тянет ко мне свои щупальца, зовет за собой, шепчет.Я тянусь за ней. Делаю шаг и понимаю, что я вновь оказалась без тела. Меня окружает легкая светлая дымка. Нет. Я и есть эта дымка, которая клубится, но не рассеивается. Я стремлюсь к странному шепоту, следую за ним. Кажется, он становится громче, слова звучат отчетливее. Несусь к этому шепоту. Отдельные слова врезаются в сознание.