Песня, призвавшая бурю - стр. 3

Уж не знаю, почему Онна решила устроить свою приемную именно здесь, но когда я добралась до склада без окон, где вдоль стен до самого потолка громоздились тяжелые бочки с бренди, мне – как это всегда бывало – больше всего на свете захотелось развернуться и уйти.

Синеватые колечки дыма клубились в свете единственного шарика, заполненного одемом, который давал яркости меньше, чем могла бы дать обычная масляная лампа. Они поднимались из длинной узкой курительной трубки, без которой я никогда не видела Онну. Престарелая Гановин, окутанная дымом, восседала за темным столом, вокруг которого стояло четыре кресла с красной обивкой.

– Син! – прогудела она, и ее голос был очень похож на выпускаемый из трубки дымок: вкрадчивый, холодный и крайне нездоровый. – Я ж тебя целую вечность не видела. Уже решила, что тебя эти псы сторожевые изловили да прикончили.

Онна отодвинула в сторону бумаги, над которыми она корпела до моего прихода, и откинулась на спинку кресла. Каким бы старым и изможденным ни казалось ее лицо, движения ее были полны легкости и соблазна. В ее возрасте другие женщины уже на пенсию выходили да возились с внуками, но Онна плевать хотела на все эти границы. Она славилась как своей свирепостью и безжалостностью, так и многочисленными любовниками.

Я пожала плечами.

– Так ведь Несущие смерть людьми не интересуются.

Онна улыбнулась, но эта улыбка постепенно превращалась в широкую язвительную ухмылку.

– Но мы-то обе знаем, что ты нечто большее, чем простая девушка, а?

Это было как обухом по голове. Я даже забыла притвориться, что меня это ничуть не смущает и не удивляет. Нет, правда – откуда она узнала?! И как давно ей это известно? И почему раньше никогда не упоминала, что знает о моем секрете?

Онна сделала очередную затяжку и выдохнула мне прямо в лицо.

– Не бойся, ты не первая, кто скрывает свою истинную суть. Будь уверена, дальше меня твоя маленькая тайна никуда не уйдет. До сих пор ведь при мне «хранится», а то я бы уже давно передала тебя псам.

От ее тона мне стало не по себе и по коже пробежали мурашки. Онна, может, и не собиралась меня выдавать, но ведь при определенном случае она бы могла извлечь из этого выгоду. По крайней мере, одно теперь было ясно: больше я дела с Онной вести не стану. Это последнее. Иначе это будет равносильно самоубийству.

– Да ты садись, – указала она на одно из кресел элегантным, но решительным жестом.

– Нет, благодарю.

На ткани запахи задерживались лучше и дольше, чем в воздухе. Я взяла за правило никогда не оставлять лишних следов, если этого можно избежать.

– Вечно спешишь куда-то. Узнаю свою малышку Син, – рассмеялась она. – А жаль, что ты такая торопыжка! Я бы с удовольствием с тобой поболтала. Мне вот безумно интересно, как тебе удается проскользнуть мимо псин сторожевых. А то ведь у вакаров появился новый Сир сиров, все поставки мои тормозят. Проклятый Кьяндер! Даже лежа в могиле, этот кусок дерьма ухитряется усложнять мне жизнь!

– Барон Кьяндер мертв?!

– Мертвехонек, да, – подтвердила Онна. – Это где же ты живешь, что до сих пор не знала? Да об этом же во всех городах Энебхи вещали.

Эта новость меня окончательно выбила из равновесия. Каждый знал имя барона Кьяндера, хотя лишь немногие видели его вживую. Он много десятилетий был предводителем племени Вакар Драхин, также известных, как Сторожевые псы, Темные охотники, Железные тени и Несущие смерть. Его народ занимался надзором границ, поэтому со временем им дали много прозвищ. Большинство из них далеко не лестные и приятные. Неудивительно, что смерть лидера вакаров так горячо обсуждалась.