Песнь златовласой сирены - стр. 4
Каким-то чудом я выдавила из себя:
— Пожалуйста, отпустите меня. Это неправильно. — Я сама не узнала своего голоса, настолько жалко он прозвучал.
— Я заплатил за тебя и спас никчемные жизни людишек. Разве я не достоин награды? — Ответа Корнелиус не ждал, подхватил меня на руки и, в несколько шагов преодолев комнату, положил на кровать. У него был такой голодный взгляд, что я заскулила. Только он не обратил на это ни малейшего внимания.
— Ты даже не представляешь, насколько прекрасна! — Его рука коснулась моей щеки, погладила волосы. — Настоящее золото.
Я испуганно дёрнулась, а он чуть нахмурился.
— Не бойся, я не обижу тебя, — произнёс он, и на секунду я поверила, что этот кошмар закончится, тем более что маг отодвинулся и встал с постели. Но плеснув в бокал из кувшина вина, он подошел ко мне и, приподняв мою голову, приказал: — Выпей, тебе будет легче.
Осознание того, что от своих намерений Корнелиус не отказался, заставило меня издать глухой стон и отвернуться. Это мага не смутило. Намотав на руку мои длинные волосы, он заставил меня повернуть голову к нему и насильно влил вино сквозь сжатые губы. Я закашлялась, и часть вина потекла по подбородку, на шею и грудь.
— Пппожалуйста, не надо… — попросила я, отчаянно смаргивая слёзы.
Маг наклонился, его губы замерли в миллиметре от моей груди, и он медленно поднял глаза.
— Так невинна… прекрасна… — хрипло произнёс он. — А какой сладкий голос… Даже сейчас твои слова проникают в душу, заставляя подчиниться, — задумчиво произнёс он. Взгляд потяжелел, и маг решительно закончил: — Не проси, малышка. Если не я, то другой. Ты слишком восхитительна, чтобы я от тебя отказался.
С его губ сорвалось заклинание. Я закричала от отчаяния, но крик получился беззвучный. Маг каким-то образом лишил меня голоса.
Его слова: «Не бойся», — прошли мимо моего сознания, так как я уже миновала грань обычного страха. Мне хотелось сжаться в комочек и тихонько выть. Ужас сковывал каждую клеточку моего тела от того, что я не слышу себя, и из моего горла вырываются лишь беззвучные хрипы, от того, что сейчас должно произойти. Какой-то частью своего существа я понимала, что происходящее мерзко, ужасно и неправильно. Такое не должно было со мною случиться, но каким-то образом происходило. Моё сознание беспомощно билось в оковах тела, желая покинуть его и вырваться на свободу. Я молила о беспамятстве или смерти, но моим мольбам не суждено было быть услышанными.
Мне было больно от начала и до конца. Казалось, что я сошла с ума и как муха беспомощно бьюсь в паутине кошмара. Беззвучно кричала, заливая подушку слезами. Всё моё тело горело. Я чувствовала себя осквернённой, растоптанной, а знание того, что это всё произошло с молчаливого согласия моего дяди, рвало душу на части. Если бы я хоть на миг могла предположить, что меня ожидает, то лучше бы бросилась в объятия умертвий. Те хотя бы сожрали меня, а не мучили.
Единственное чего мне хотелось, так это умереть, но мне не дали. Маг произнёс заклинание, и с его рук потекло тепло, пронизывая моё тело.
«Боевик и целитель», — меланхолично отметила я, лежа безвольной куклой. Руки, до этого скованные магией, он освободил, но я была не в силах пошевелить и пальцем. Меня погладили по голове, а потом он взялся расплетать уже порядком растрёпанную косу.