Песнь виноградной лозы. Запах трав - стр. 27
– Фифа…,– не веря себе, уточнила женщина, и опять предательская слабость наполнила её тело. Парень поддержал мать.
– Мам, не надо, что ты…
Данная постепенно приходила в себя, и мозги начинали лихорадочно работать. Если Фифа, что-то сделал с домом лаконцев сейчас, когда идёт подписание мирного договора, чем это обернётся…
– Что я.. – женщина отстранилась и наотмашь дала сыну затрещину, и ещё… – Ты себя видел, что с тобой случилось? И что случилось вон с тем домом? – кивнула она на всё ещё видный дым.
– Ну так получилось, переложил я … переложил… – Фифа виновато уставился в землю, – попугать я хотел… переложил…
С сыном можно и потом разобраться, подумала Даная, сейчас надо замять конфликт, который вот-вот вспыхнет, как этот дом, а что лаконцы его устроят, она не сомневалась. Видите ли, с их точки зрения, они, эгейцы, прихвостни ахеменидов, извести свободную Элладу хотят, подчинить ахеменидскому влиянию. Да, не простая будет задачка, надо мужчин предупредить, пока всё не началось, как ещё всё аукнется…
– Иди домой, и себя в порядок приведи – женщина строго посмотрела на сына, парень вздрогнул, – Из дома ни на шаг.
– Жди отца.
Фифа непривычно притихший пошёл к дому, из кустов выскочил его педагог, такой же грязный и дымящийся. Пока хозяин разбирался с матерью, он прятался, чтобы и ему не досталось, но вроде бы обошлось… По крайней мере он так считал, Даная покачала головой, нет, мальчики, всё только начинается. Но воспитательный момент сейчас не главное, его можно и отложить, теперь надо разгребать то, что вы натворили….
Она поправила выбившиеся, во время бега, волосы, одёрнула одежду и отправилась к серому зданию. Именно в административное здание должны будут прибежать жаловаться лаконцы.
Ага, они уже были здесь, и Филипп с Аминтором держали оборону.
– Вы могли бы поймать, того кто это сделал? – видимо, уже который раз спрашивал у светловолосых гонористых лаконцев басилевс. – Нет?
– Вы же сами ввели это в Спарте: не пойман не вор, – поддержал брата александрос. – Мы, конечно, проведём расследование, виноватый будет наказан.
– Если мы его найдём… – Филипп нервно барабанил пальцами по подлокотнику трона.
Вздохнув и напустив на себя несколько придурковатый вид, лаконцы женщин не особо уважают, особенно чужих, Даная вошла в зал. Упёрла руки в боки и по-хозяйски, как бабка с базара, при всех заорала на мужа, находившегося на совещании.
– Ты сарай ставил! Так он упал! Вот иди и ремонтируй его!
Александрос Орестид опешил, такой жену он видел раза два в жизни. Первый, когда она врала жрецам додонского Зевса, прикрывая их, ещё совсем молодых, когда они обрушили жреческую священную пещеру. Второй раз, когда в Пеллу впервые приехали афиняне, и Демосфен права начал качать.
Лаконцы захихикали, вид глупой бабы в этом варварском месте вполне отвечал их представлению об эгейцах. Что с такой дуры, хоть и красивой, возьмёшь, только детей рожать и умеет. Врывается как к себе на кухню, в мужские разговоры лезет. Кто-то даже по-мужски посочувствовал её мужу, надо же такую стерву дома иметь.
– А вы что тут двое расселись, – глупая баба заорала на басилевса и его брата. – Вы ему советовали как сарай ставить! – Мне там всех перепелов передавило…
Филипп прыснул в кулак, в домах отродясь птицу не держали, на базаре покупали. басилевс у них на отсутствие соображаловки отродясь не жаловался, тут же понял, что спектакль неспроста перед зрителями устроили.