Пески. Наследие джиннов - стр. 25
Точно. Буракки будет принадлежать моему мужу.
Фазим дурак, но тут он прав. Хуже того, он убийственно серьёзен. Мало мне дядиных на меня планов, так ещё и этот…
– Да я скорее застрелюсь! – вспыхнула я. Или застрелю его.
– Можешь не трудиться. – Он оскалил лошадиные зубы. – Солдаты застрелят тебя сами, когда я скажу им, что ты якшалась с тем чужаком. – Его взгляд плотоядно обшаривал меня от синих глаз до пяток. – Ну, разве что помучают сначала.
Подавив желание вбить ему зубы в глотку, я вежливо улыбнулась:
– Пусть лучше так, чем всю жизнь терпеть тебя!
Его рука с силой упёрлась в стену рядом с моим лицом.
– Да я… Если на то пошло, мне вообще незачем начинать с женитьбы, – заговорил он тихо и вкрадчиво, угрожающе прищурившись. – Просто сделаю тебя никому не нужной, тогда выбора просто не останется. Пойдёшь за меня или на виселицу – по стопам своей мамочки. Шейка у тебя как раз подходящая. – Он издевательски провёл пальцем по моему горлу.
Будь у меня с собой револьвер, я бы ему показала! С оружием в руках я не боялась ни одного мужчины в наших песках, но сейчас оказалась совсем беспомощной.
– Фазим! – Окрик Ширы спас меня. – Чем это ты там занимаешься?
Он резко отстранился. Сестра заглядывала в просвет между домами – губы сжаты, лицо искажено в гримасе точно как в детстве, когда она старалась сдержать слёзы.
Я скользнула вдоль стены и поспешила на улицу. Возле Ширы замедлила шаг, готовая к бурным объяснениям, но она лишь молча отступила в сторону, опустив глаза в землю.
Домой, скорее заскочить домой и бежать из посёлка! У Фазима не хватило бы мозгов для пустых угроз: он непременно донесёт военным, что я знакома с преступником. Вот теперь Жиню точно придётся взять меня с собой, уж я его как-нибудь заставлю!
В дверях дядюшкиного дома я задержалась и прислушалась. Никого, все на улице, вернуться ещё не успели.
Я шла и молилась под звук своих шагов, чтобы никогда больше не переступать этот порог. Осмотревшись в хаосе спальни, покидала в сумку всё, что мне принадлежало, и кое-что ещё, затем бросилась в комнату мальчишек. Беспорядок там был невообразимый, одежда валялась неопрятными кучами вдоль стен. Едва я успела выбрать более-менее чистую рубашку, как из коридора донёсся стук входной двери, и тётушкин голос окликнул меня. Скорее, пока она не заглянула сюда! Я метнулась к окну и через мгновение уже стояла на песке.
На улице царила праздничная суета. Вешали фонари, накрывали столы, а музыканты настраивали инструменты в гаснущих лучах заката. Такого не было с последнего Шихаба, когда отмечают самую долгую ночь в году, вспоминают приход тьмы и Разрушительницы, а затем празднуют возвращение света. С тех пор прошёл почти год, и люди истосковались по веселью. Да, сегодня будет весело… Только на этот раз без меня.
Никто не заметил, как я проскользнула в лавку и притворила за собой тяжёлую дверь. Никого, тишина, лишь половицы скрипят под ногами да между полками в сумеречном свете из окна танцуют пылинки.
– Жинь! – окликнула я, чувствуя себя глупее некуда.
Поздно, он давно ушёл.
Да и с какой стати ему меня ждать? Рука с принесённой рубашкой уныло опустилась. Глупо было рассчитывать на помощь: он мне ничего не должен. Здесь, в пустыне, каждый за себя.
Сбегать, что ли, к молодому тысячнику, пока Фазим не успел первым? Нет уж, выдавать кого-то властям – до такого я ни за что не опущусь!