Пески. Дары джиннов - стр. 5
К счастью для них, ей нужна была не месть, а лишь торжество правды.
– Мятежный принц не убивал султима! – Голос женщины ясно слышался даже сквозь завывание ветра, кружившего над городом тучи песка. – Убийца – его собственный отец! – Рука с потёками крови вытянулась к высокому балкону дворца, где стоял султан. Отрубленная голова упала к ногам и гневно уставилась туда же, а обличающий голос продолжал вещать: – Ваш правитель самолично зарезал сына, как до этого – своего отца и братьев. Теперь он прикидывается безутешным, готовясь послать на смерть других детей – против захватчиков, которых сам же и привёл в нашу страну!
Стоя на коленях перед ужасным видением, жители столицы верили каждому слову. У мёртвых нет причин лгать.
Султима подобрала упавшую голову и повернула её лицом к принцам, что выстроились на ступенях выше. Один из них упал на колени, а другой натянул лук и выстрелил в окровавленную грудь призрака, но стрела прошла будто сквозь воду и вонзилась в землю. Женщина повернула голову, бесстрастно глянула на стрелу и вновь уставилась на сыновей правителя, поражённых её речью.
– Ни один из этих недостойных не сможет стать новым султимом. Наследник трона избран уже давно, и я пришла возвестить о нём!
Многие потом говорили, что она держала в руках свою голову, словно младенца, рождённого не от мужа, а от джинна, которого у неё отобрали. Кого же ещё могли послать древние с вестью из потустороннего мира, как не мать одного из своих детей?
– Мятежный принц – вот кто истинный султим! – продолжала женщина. – Только он должен править Мираджем, или больше никто и никогда! Без него наша страна падёт и будет разорвана на части чужеземцами, что стоят у ворот. Они высосут из неё всю кровь… Нынешний султан несёт лишь тьму и смерть, а будущий – мир и процветание!
Толпа откликнулась рёвом, заглушая вой песчаной бури, но следующие слова призрака слышали все:
– Мятежный принц восстанет из мёртвых! Новый рассвет! Новые пески!
Глава 3
Сверху столица выглядела совсем иначе.
Я стояла на карнизе Главного молельного дома. Отсюда была хорошо видна площадь, где собралась толпа зрителей на султимские состязания. Именно потому мы и выбрали для наблюдения это место, а уж точно не из-за его удобства.
Подойдя насколько могла к краю узкого уступа, я посмотрела вниз с головокружительной высоты, и Жинь опасливо схватил меня за руку.
– Не хватало ещё тебя потерять, Бандит, – проворчал он.
По обе стороны от нас на карнизе пристроились Изз и Мазз в человеческом облике. Обернувшись гигантскими руххами, они доставили нас сюда ещё до рассвета, когда народ только начал собираться. Сейчас золочёный купол Главного молельного дома так ярко сиял в утренних лучах, что ослеплял даже со спины, и любому случайному взгляду, брошенному с площади, наши фигуры показались бы призрачными солнечными пятнами.
Город с его изломанными, кривыми улочками, неожиданными поворотами и скрытыми закоулками представлялся внизу заколдованным лабиринтом. Извилистые глухие стены тут и там оживлялись отдельными окошками, из которых на пыльную мостовую просачивался свет будто из другого мира. В узких проходах, запруженных прохожими, теснились лотки торговцев, а небо заслоняли разноцветные навесы. Я провела здесь почти месяц, с тех пор как проснулась под огненным куполом, и всё ещё с трудом находила дорогу.