Пешки богов. Демон и легион смерти - стр. 26

Мелотон, Кироний и даже Таврон уставились на меня с неподдельным удивлением. Наверное, даже подумать не могли, что я не буду артачиться и сразу соглашусь. Все ждали от меня ещё какой-то реакции, но я нарочно молчал, и создалась неловкая пауза.

– Илвус, – нерешительно нарушил молчание император, – Для переговоров с тобой хочет встретиться правитель эльфов, но решение за тобой. Если ты сейчас готов к мирным переговорам, то я приглашу Намирлоуна.

Я предполагал такое развитие событий и знал, что рано или поздно наши дорожки пересекутся, но не мог ручаться, что в процессе общения смогу себя контролировать и не порву на куски эту сволочь. Сосредоточившись, я дал себе установку сохранять спокойствие при любых обстоятельствах и ответил: – Я согласен!

Кироний, глядя на меня с подозрением, предупредил: – Если эльфийский правитель сегодня умрёт, то начнётся война, в которой погибнут тысячи! Я должен быть уверен, что ты это понимаешь.

– Более чем… – кивнул я.

Каким образом Кироний подал знак – я не понял, но дверь отворилась, и вошёл король леса, которого было трудно не узнать по первому же взгляду. С ним вошли два сопровождающих, которые наверняка были не хилыми магами, не мог же Кироний довериться одному моему слову. Ну, я на его месте поступил бы так же.

Выбрав стул напротив меня, Намирлоун кивнул и, прежде чем сесть, поинтересовался: – Я так понимаю, что вы, молодой человек, и есть Илвус дэ Мор?

– Ходили такие слухи, – уклончиво ответил я и пристально разглядывал эльфа. На вид это был мужчина с богатым жизненным опытом. По крайней мере, раздражения он не вызывал, но его прямой взгляд бросал вызов, этим он мне даже понравился, значит, яйца были на месте, так как он не мог не знать, что отсюда его могут вынести по частям.

– Лир Илвус, я знаю, что вашего друга это не вернёт, но, тем не менее, я прошу прощения за действия своего сына и тех представителей нашей расы, которые посмели обратить против вас оружие. Я знаю о пророчестве и готов предоставить любые ресурсы, которыми располагает мой народ.

Я очень хотел, чтобы эльф сдерзил, но, даже слушая такую сладкую речь, начал заводиться: – Ты ещё скажи, что сильнее всех побед – прощение! Вспомнили про пророчество, и до вас дошло, что плюнули в собственный колодец?! Твои ушастые трижды пытались меня убить, мой друг отдал за меня жизнь, и ты думаешь, что извинений достаточно?

Реакция Намирлоуна была противоположной от ожидаемой мной: не поддавшись на провокацию, он опустился на колено, склонил голову и предложил: – Забери мою жизнь, но друга я тебе вернуть не смогу.

Учитывая, что это был правитель самой высокомерной и заносчивой расы, то этот поступок вызывал уважение. И тем не менее я вспомнил лицо уже мёртвого Иргарта, вспомнил убитых вампиров из боевой тройки Везунчика, вспомнил того ушастого клоуна, который хотел крови Мариэн и которому я выпустил мозги наружу. И вопреки моим стараниям, сохранить спокойствие не удалось. Кироний, видимо, проведя со мной много времени и предвидя мою реакцию, мотнул отрицательно головой, пытаясь образумить от необдуманных действий. А я в этот момент вспомнил, как выходя из храма богини Икмирис после процедуры бракосочетания Кирония, мы с вампиршей увидели в толпе презренный взгляд сыночка Намирлоуна, и тогда я пообещал Виоле, что сцежу с этого ублюдка кровь. Глядя на всю троицу властьимущих, я принял решение и прорычал: – Некоторым кажется, что я ненормальный. А многие уже поняли, что им не кажется.