Пешка. Игра в любовь - стр. 25
Мы сидели на полу и раскачивались. Вправо. Влево. Вправо и обратно.
Маятник. Мы были им. Бесцельно качавшиеся.
Две одинокие души и в то же время богатые тем, что имели друг друга.
Две женщины, которых никто не мог защитить от тирана. Подлого мужчины, который не знал, как доказать свою принадлежность к этому полу. Он вымещал на нас свое зло и никогда не был удовлетворен достаточно, чтобы остановиться.
- Все будет хорошо…
Мама шептала эти слова снова и снова. Будто пыталась, убеждая меня, сделать это и для себя самой.
Хорошо?
Откуда люди взяли это слово? Когда достаточно хорошо, это как?
Прошло по меньшей мере полчаса, прежде чем мы остановились. Наши конечности затекли, и случившееся стало правдой.
Я поняла все то, что сделала.
Подняла свою ладонь и увидела, что она дрожит. На ней была кровь. На моей одежде была кровь.
- Я… я… я уби-ла… Мама я убила его? У-била?
- Тише, тише… Конечно, ты не делала этого. Я взяла нож и защитила тебя, Женя… Я, слышишь? – она взяла в свои руки мое лицо отодвинув от себя немного и посмотрела глазами, самыми добрыми и ласковыми, что я видела.
Они всегда были такими. А улыбка самой нежной и счастливой, даже когда все тело было покрыто синяками. Она улыбалась мне и говорила, что любит.
Сейчас она пыталась сделать то же самое, но правда нависала над нами угрожающе темным туманом.
- Нет… Это я… Он бы… ты бы…
- Ты никогда не скажешь об этом никому. Никто не узнает. Я говорила правду в полиции и посмотри. Никто не пришел нам на помощь. Мужчины в деревне даже смотреть на Толика боялись, не то что вступиться. Нам никто не желал помогать. Но больше нам не нужно бояться. Ты поступила в колледж, и ты будешь учиться. Ты не будешь вспоминать о сегодняшнем дне. Станешь счастливой под бабушкиной фамилией. Не позволяй миру стыдить тебя за то, что ты сильная.
- Я не… нет… Мама… Мы не виноваты. Если бы он задушил…
- Прогнившая система правосудия не станет разбираться. Им это не интересно. Но из-за этого подонка ты не станешь губить свое будущее. Ты станешь женщиной: гордой и самодостаточной. Ты будешь той, кем мечтала быть. И ты сделаешь это ради нас обеих. Так?
- Но тебя же посадят… Я не могу… Мама, пожалуйста… Я не могу тебя лишиться… Я не хочу…
- Хочешь и сделаешь, - она заговорила грозно и властно. – Ты моя дочь. И я буду гордиться тобой. Пообещай, что забудешь эту ночь и что будешь идти вперед. НЕ возвращайся сюда. Вычеркни все, что было из своей памяти.
- А ты?
- Тебя воспитывала бабушка. Вот твоя история. Люди не любят долго спрашивать, им скучно знать подробности чьей-то жизни, если их не за что судить. Поэтому пусть будет так. А я… Я буду знать, что ты в порядке и идешь вперед к своей цели. Я растила тебя как могла не для того, чтобы ты просидела свои молодые годы в тюрьме из-за такого ничтожества, как твой отец. Мы, итак, слишком долго терпели это проклятое существо. Пришло время.
Я не отвечала ей, потому что не хотела верить в это. Я не могла допустить подобного.
- Нет, - решительно заявила и заплакала. – Я люблю тебя и понесу наказание.
Но мама схватила меня за плечи.
- Нет. Я твоя мать. Я та, кто защищает своего ребенка. И я этого не делала. Я виновата гораздо больше. Ты не посмеешь этого сделать, Евгения. Ради нас обеих.