Пещера ящериц - стр. 19
Что? А у Камиллы такого предмета нет! Нужно срочно попасть в одну из школ Априты с таким классным предметом!
Рита сказала Селене:
– Из кабинета номер 19 нужно срочно вызвать Полину.
Селена ответила:
– О, она и должна сейчас прийти. Ей нужно закопать несколько трупов. Сегодня Полина отсутствовала на моём уроке.
Что, что? Так вот чем на мортологии занимаются!
– А почему нельзя вызвать её прямо сейчас?– спросил Лукас.
– Можно, но, видишь ли– АбсолютИя Всевластовна здесь,– почти шёпотом сказала Рита,– Сел, сколько времени до конца урока?
– Ещё двадцать две минуты, Рита. Вы пока можете побродить по школе под моим присмотром.
– Рита, может не надо?– вмешался Лукас,– не хочу воскрешать неприятные моменты из детства.
– Но, Лукас, мы же не будем проходить мимо комнаты наказаний и кабинета искусства сдаваться, давай просто покажем нашей Камилле школу волшебного мира. Пусть она сравнит школу из её мира и эту школу.
– Хорошо,– согласился Лукас,– Камилла, пойдём.
Камилла с удовольствием пошла за Лукасом и Селеной с Ритой.
– Мы на первом этаже, начал рассказ Лукас,– только что мы вышли из кабинета мортологии, ещё её называют тодология. На мортологии всегда абсолютная тишина. Учитель даёт задание и стучит ручкой или палочкой по столу. Если какой-либо звук, издаваемый учеником, окажется громче постукивания по столу, учитель ставит на парту этого ученика череп. Если к концу урока наберётся три черепа, ученика окутают тысячи костей и две недели ученик абсолютно ничего не слышит. Лично меня,– с гордостью добавил Лукас,– окутывало четыре или пять раз. Я так иногда контрольные прогуливал.
На стене Камилла заметила плакаты. На них кто-то нарисовал конфеты, ремни, учеников и учителей. Надписи у плакатов оказались совсем не оптимистичными:
« Хватит нюнить, ученик!» Последнее слово было подчёркнуто оранжевым, остальные слова выделили фиолетовым. Под надписью– нарисованный мальчик со слезой на щеке. Картинка зачёркнута. Рядом– абсолютно счастливый мальчик, картинка помечена зелёной галочкой.
« Сиди и работай, ученик!» Снова последнее слово оранжевое, остальные– фиолетовые. На картинке нарисован мальчик за столом, заваленный тетрадями и свитками.
« УЧИТЕЛЬ всегда прав»– первое слово выделено ослепительно золотым, внизу– какое-то изображение ангела с нимбом и указкой.
Камилла подошла поближе и тут все плакаты окрасились в кроваво-красный цвет. Что это? Подошёл Лукас и объяснил:
– Это волшебные плакаты, они показывают, так сказать, насколько «испорчен» подходящий к ним ученик. Если плакат белый, то ученик идеален. Но я ещё не встречал таких детей. Если кроваво-красный, как, собственно, у тебя, то, это говорит о том, что ты….. эм… неисправимый подросток. У меня, кстати, был в точности такой же результат. Справа,– продолжил экскурсию Лукас,– кабинет королевской истории. Рядом– кабинет дисциплины. Дисциплину преподаёт, вот уже сорок пятый год, Абсолютия Всевластовна. Дети учатся правилам поведения. А вот в соседнем кабинете преподают мораль и этикет. Семь лет назад здесь ещё преподавала наша Рита.
И почему она ничего не сказала Камилле? Безобразие!
– Рита,– продолжал Лукас,– расскажешь нам о своей работе?
– Директором тогда всё ещё была Абсолютия,– начала Рита,– Она заставляла меня бить детей палками и называть всех «хороший ученик» или «плохой ученик». В конце концов, я приняла решение уволиться, но директриса не хотела отпускать «столь послушную и беспощадную учительницу». Тогда я взяла, да и сбежала. Я снова встретила Лукаса, с которым мы общались через решётку ещё в школе, потом мы решили организовать… одно…общество, здесь о нём лучше не распространяться. Камилла, ты знаешь, какое,– добавила она строго, увидев возмущённый взгляд Камиллы.– От работы учителем морали и этикета, у меня появилась привычка всех воспитывать и изменять в лучшую сторону. У меня всё, Лукас. Можешь продолжать.