Пёс Её Высочества - стр. 40
– Я обязан довезти к герцогу её в целости, – напомнил он. – О том, что творится на этих дорогах, не имеют ни малейшего понятия ни ведьма, ни девчонка, а ты…
Бьорн резко развернулся.
– Она – принцесса, – напомнил он с угрозой в голосе. – Следи за языком… капитан.
Несколько мгновений они смотрели друг другу в глаза.
– Ты же понимаешь, – медленно и негромко произнёс наконец Эрик, – что я не могу доверять в бою человеку, который отказывается мне подчиняться?
Бьорн отвёл взгляд первым. Лицо у него при этом сделалось несчастным, и Эрик даже немного посочувствовал – ему на собственной шкуре довелось испытать, что значит разрываться между разными приказами недовольных друг другом начальников. Однако дураком парень не был.
– Хорошо, – глухо проговорил он. – Вечером. Покажу. Сейчас не время.
С этими словами он хлопнул коня по шее, заставляя прибавить шаг, и снова поехал вровень с окном кареты. Эрик поглядел ему в спину, скрипнул зубами, но на дороге у кромки леса уже показались фигурки разведчиков, и пришлось переключиться на более срочные вопросы. Он почти надеялся, что на старой мельнице прячется вооружённый до зубов отряд, и можно будет с чистой совестью развернуться и поехать обратно. В конце концов, досидеть до весны можно и в столице, вряд ли король откажется приютить сестрёнку…
Но реальность была неумолима – ничего, кроме сугробов и ворон, разведчикам не встретилось.
Судьба упорно вела отряд вперёд.
***
Хелен выставила девиц прочь из кареты принцессы, и те, надув губы, расположились в более скромной повозке ведьмы. За обнаружение вампира в сундуке можно было не переживать: Теобальд днём спал как убитый, а зеркалу пригрозили расправой, если будет орать. Но на всякий случай замотали в меха. Так что вампир лежал в обнимку с ворованным зеркалом на дне сундука, а сверху были навалены вещи, к которым придворные и пальцем не прикоснутся – закопчённые сковородки.
– Фи, какая гадость, – скривила губки Долли, и Элли её поддержала.
– Я те дам гадость! Это прабабки моей ещё сковородка, хоронить с ней собирались, я из гроба достала, – сурово сдвинула брови Хелен, и они поверили. И заклятий никаких не надо.
Ведьма, кряхтя и охая, поднялась в карету с помощью молчаливого, сосредоточенного Бьорна и накрепко закрыла дверцу.
– Нянюшка, что-то стряслось? – зевнув, спросила Беттина.
– Ты мне скажи, золотко. Бледна ты стала. Боишься чего?
– Так ночью не спали, – улыбнулась принцесса. В её глазах мелькнула искра озорства, ночной секрет она обещала сохранить и не выдавать «этому противному Эрику». – Я не боюсь дороги – Бьорн всех врагов один может победить!
Хелен заметила, как взгляд принцессы застыл, губы приоткрылись, и она тихонько вздохнула.
– Что, замечталась? – понятливо кивнула Хелен.
Ещё один нежный вздох.
– Няня, ты же тоже когда-то была молода. Ты видела, какой он. А меня везёт немуж к старому дряхлому мужу. От одной мысли об этом мне плохо и зрение меняется чаще обычного.
– Как меняется? – осторожно уточнила Хелен.
Она уже знала ответ, но необходимо было убедиться… А вдруг ошибка, вдруг всё-таки обойдётся?
– Как обычно, – пожала плечиком принцесса. – Всё становится красным, когда я злюсь или… знаешь… щекочет в животе при взгляде на Бьорна. Как у всех.
Ведьма сдержала фразу «у всех такого нет» и как ни в чём не бывало продолжила: