Перышко из крыла ангела - стр. 2
– А меня никто не хочет спросить? Может быть, и я чего-то хочу? – спросила она.
– А ты чего-то хочешь? – округлила глаза Галина Петровна. – То есть, я хотела сказать, что ты хочешь?
Лукреция сделала паузу, набрала в грудь побольше воздуха и заявила:
– Я уже поступила… в институт культуры, на отделение народного танца.
– Что-о? – после минутного замешательства спросила Галина Петровна. – Какое отделение?
– Народного танца.
– Господи… – Галина Петровна схватилась за сердце и осела на стул.
Петр Михайлович истерично засмеялся:
– Ну вот! Получите! Твоя школа! Браво! Моя дочь – танцорша! – В его устах это прозвучало как «проститутка».
– Я буду исполнять народные танцы, – пыталась объяснить Лукреция.
– Слышишь, мать! Исполнять! Я же говорю, стриптизерша. А ты о филологии, об иностранных языках! Она у нас выросла стрекозой и хочет всю жизнь проплясать легко и за деньги. Радуйся!
Галина Петровна в штыки восприняла поступление дочери в институт. Она не понимала, как ее долговязая, нескладная дочка в очках с минусом пять сдала экзамены по танцам. Ей даже мерещились происки самого дьявола, вмешавшегося в судьбу ее «скромной девочки». Ведь они воспитывали дочь в строгости, она даже на дискотеки никогда не ходила. А тут такое! Для Галины Петровны это было сродни тому, что ее культурная и образованная девочка на самом деле пустилась во все тяжкие.
Мама так серьезно переживала за дочь, что ее здоровье резко ухудшилось и стало внушать опасения. Лукреция, чтобы утешить мать, была вынуждена заочно поступить на факультет иностранных языков. Учиться сразу в двух институтах было очень тяжело. Правда, языки давались Лукреции легко, но заочное образование предполагало колоссальную переработку материала собственными силами. И это при полной занятости в институте на дневном отделении. Но Лукреция со всем справлялась.
– Не подозревала, какой сюрприз ты нам готовишь, – немного приходя в себя, говорила мать. – Раньше это называлось «массовик-затейник».
– Вот-вот! – вторил ей отец. – Или культмассовый работник..
– Во-первых, массовиков-затейников готовили в училище, а не в институте. И во-вторых, чем плох культмассовый работник? Ведь это человек, который несет культуру в массы, – оправдывалась Лукреция.
– Лучше бы ты не шла в эти массы, а поскромнее себя вела, – не сдавалась Галина Петровна.
– Мама, а я и веду себя скромно! Не волнуйтесь, вы правильно меня воспитали! – успокаивала она родителей.
– Ой, не знаю, что это за специальность такая и как она тебе пригодится в жизни… – сокрушалась мать.
Лукреция поняла, что спорить бессмысленно, и просто погрузилась в учебу.
– И что тебе дала эта учеба? – спросила ее как-то лучшая подруга Анька Снежкова, которая училась в том же институте, но на другом отделении – по организации и проведению праздников, торжественных мероприятий и прочего.
– Я много что умею после института… – ответила ей Лукреция расплывчато.
– Например? – не сдавалась подруга.
– Я пою.
– Как оперная певица? – уточнила Анна.
– Нет, конечно… – даже смутилась подруга.
– Вот именно! Так поют многие люди, особенно когда выпьют и в них просыпаются гены поющей бабушки. Этим ты не заработаешь на жизнь. И не обижайся! А голос у тебя хороший.
– Спасибо на добром слове, – с большим скепсисом ответила Лукреция. – А еще я танцую.