Первый звонок с небес - стр. 12
Ее голос дрогнул, и она замолчала. Рэй с Дайсоном переглянулись и закатили глаза. Джек не издал ни звука. Несколько секунд он стоял не двигаясь, а потом махнул сотрудникам, мол, дальше я сам. Те были только рады отдать обезумевшую дамочку на попечение Джека.
Как только они отошли, Джек положил руки на плечи Тесс и посмотрел прямо в ее светло-голубые глаза, пытаясь отмахнуться от несвоевременных мыслей о том, как же она красива.
– Где телефон? – спросил он.
К тому времени Джек успел четыре раза поговорить с сыном. Тот всегда звонил в пятницу на телефон в его кабинете, и Джек отвечал, скрючившись над столом с трубкой у уха.
Невероятное осознание того, что с ним говорит Робби, приносило радость и даже чувство предвкушения, а каждый разговор разжигал в нем все больший интерес к месту, где находился сын.
– Здесь замечательно, папа.
– Как это выглядит?
– Здесь ты не видишь обстоятельств… А находишься внутри них.
– Что ты имеешь в виду?
– Мое детство, например… Я вижу его… Это так здорово!
Робби рассмеялся, и Джек почти всхлипнул. Смех сына. Как же давно он его не слышал.
– Я не понимаю, сынок. Расскажи побольше.
– Я люблю тебя, пап. Все, что меня окружает… Любовь, она…
Звонок прервался внезапно – все они были короткими, – и Джек еще час просидел за столом на случай, если телефон зазвонит вновь. А потом все-таки отправился домой, чувствуя накатывающие волны эйфории, сменяющиеся усталостью. Он понимал, что стоит все рассказать Дорин, да и не только ей. Но как это будет выглядеть? Начальник полиции в маленьком городе заявляет, что говорит с умершими? К тому же кусочек рая хотелось держать при себе из страха потерять – как бабочку, спрятанную в детских ладошках. На тот момент Джек думал, что он единственный поддерживает такую связь.
Но теперь, подходя к пылающему дому, он думал о кричащей женщине и ее одержимости телефоном: что, если он не единственный?
«Радость и печаль делят один омут». Строчка из песни крутилась в голове Салли, пока он подгребал горки из пены поближе к сыну. Ванная комната была такой же древней, как и другие, с круглой плиткой размером с монетку и стенами цвета авокадо. Стоявшее на полу зеркало ждало, когда Салли наконец его повесит.
– Пап, я не хочу мыть голову.
– Почему?
– Шампунь течет в глаза.
– Тебе рано или поздно придется это сделать.
– Мама разрешает не мыть.
– Всегда?
– Иногда.
– Тогда сегодня голову не моем.
– Ура!
Салли подтолкнул горку пены. Он подумал о Жизели: как она купала Джулса, когда он был совсем маленьким, как вытирала его досуха и закутывала в махровый халат с капюшоном. Салли каждым мускулом ощущал, как скучает по Жизели.
– Пап.
– Мм?
– Ты попрощался с самолетом?
– С самолетом?
– Когда выпрыгнул.
– Я не выпрыгнул. Я катапультировался.
– А какая разница?
– Просто это не то же самое, вот и все.
Взгляд его упал на собственное отражение в зеркале: взъерошенные волосы, покрасневшие глаза, подбородок покрыт щетиной. Салли всю неделю искал работу в Мосс Хилле и Данморе. Ничего обнадеживающего он не услышал. Такая уж экономическая ситуация, так ему сказали. А тут еще и склад пиломатериалов закрылся…
Ему нужна была работа. Он одиннадцать лет прослужил на флоте, год пробыл в запасе и десять месяцев – в тюрьме. По каждой вакансии спрашивают о наличии судимостей. Как такое скроешь? К тому же многим местным и так это известно.