Первый закон. Трилогия: Кровь и железо. Прежде чем их повесят. Последний довод королей - стр. 81
С галереи для публики послышался ропот.
– Так или иначе, корона сейчас не в состоянии позволить себе дополнительное расходы!
Недовольные свистки представителей Дагоски, одобрительные крики представителей Инглии.
– Теперь об особой ситуации в Инглии! – прогремел лорд-камергер, поворачиваясь в сторону Мида. – Полагаю, в скором времени мы услышим хорошие новости, и вы передадите их вашему отцу лорд-губернатору.
Волна возбужденного шепота поднялась к позолоченному куполу зала. Молодой красавец казался приятно удивленным, и это было вполне понятно: очень редкий случай – услышать на открытом совете хорошие новости. Или хоть какие-то новости.
Фуйл снова справился с кашлем и собрался что-то сказать, но был прерван тяжелыми ударами в огромную дверь, расположенную позади высокого стола. Все лорды подняли головы – удивленно и настороженно. Лорд-камергер улыбнулся с видом фокусника, проделавшего сложный трюк, и сделал знак охране. Тяжелые железные засовы были отодвинуты, и массивные инкрустированные двери медленно, со скрипом растворились.
Восемь рыцарей-телохранителей в блистающей броне, в великолепных пурпурных плащах с изображением золотого солнца на спине, скрыв лица под высокими отполированными шлемами, гулко прогрохотали по ступеням вниз и заняли места по обе стороны высокого стола. За ними по пятам шли четверо трубачей, которые проворно выступили вперед, поднесли к губам сияющие горны и разразились оглушительными фанфарами. Джезаль стиснул застучавшие зубы и прищурил глаза, выжидая, пока уляжется звонкое эхо. Лорд-камергер гневно обернулся к оповестителю, глядевшему на новоприбывших с открытым ртом.
– Ну? – прошипел Хофф.
Оповеститель очнулся:
– Э‐э… ну разумеется! Господа и дамы, мне выпала великая честь представить вам… – Он замолчал, набирая полную грудь воздуха. – Его императорское высочество, короля Инглии, Старикланда и Срединных земель, протектора Вестпорта и Дагоски, его августейшее величество Гуслава Пятого, верховного короля Союза!
В зале послышался шорох: каждый из присутствующих сполз со своего сиденья, опустившись на одно колено.
В двери медленно вплыл королевский паланкин, который несли на плечах еще шестеро безликих рыцарей. Сам король восседал наверху в золоченом кресле, обложенный пышными подушками. Он слегка покачивался из стороны в сторону и озирался вокруг. Выражение его лица было озадаченное, как у человека, уснувшего пьяным и проснувшегося в незнакомой комнате.
Он выглядел ужасно: непомерно тучный и расползшийся, словно громадная гора, укутанная в меха и красный шелк. Его голова ушла в плечи под тяжестью огромной сверкающей короны, выпуклые глаза казались остекленевшими, под ними залегли большие темные мешки. Розовый кончик языка беспрестанно метался по бледным губам. Толстые обвислые щеки и валик жира на шее создавали впечатление, будто лицо Гуслава слегка подтаяло и понемногу стекает с черепа.
Так выглядел верховный король Союза, и Джезаль наклонил голову еще ниже, когда паланкин приблизился.
– О, – промямлил его августейшее величество с рассеянным видом, словно что-то позабыл, – прошу вас, встаньте.
Зал снова наполнился шорохом, пока все поднимались и рассаживались по местам. Король повернулся к Хоффу, его лоб прорезали глубокие морщины. Джезаль услышал, как он тихо спросил: