Первый закон. Трилогия: Кровь и железо. Прежде чем их повесят. Последний довод королей - стр. 172

– Тысяча извинений, господин! – заныл Юлвей.

Он приник к земле и поспешно убрался в придорожную траву, таща упиравшуюся Ферро за локоть. Она стояла в низком кустарнике и наблюдала за вереницей людей, медленно тащившихся мимо нее. Тощие, оборванные, грязные, безжизненные; руки крепко связаны, пустые глаза глядят в землю. Мужчины и женщины всех возрастов, даже дети. Сотня или больше. Шестеро верховых охранников ехали вдоль колонны. Они свободно сидели в высоких седлах с кнутами в руках.

– Рабы. – Ферро облизнула сухие губы.

– Народ Кадира восстал, – сказал Юлвей, провожая хмурым взором эту жалкую процессию. – Они больше не хотели быть частью славной нации Гуркхула. Они решили, что смерть императора освободит их. Видимо, они ошибались. Новый император превосходит жестокостью предыдущего, не так ли, Ферро? Восстание уже подавлено. Похоже, твой друг Уфман продал их в рабство в качестве наказания.

Ферро смотрела на костлявую девочку: она медленно хромала мимо, с трудом волоча босые ноги по пыльной дороге. Сколько ей лет, тринадцать? Трудно понять. Лицо девочки было грязным и безразличным, поперек лба проходил затянувшийся шрам и еще несколько – на внешней стороне предплечья. Отметины от кнута. Ферро почувствовала комок в горле, глядя на то, как маленькая рабыня плетется вперед. Какой-то старик, шедший прямо перед девочкой, споткнулся, упал лицом вниз и заставил колонну приостановиться.

– Вперед! – гаркнул один из всадников, пришпоривая коня и подъезжая к упавшему. – А ну, вставай на ноги, живо!

Тот бессильно шевелился в пыли.

– Давай, давай! – Кнут солдата щелкнул и оставил длинную красную полосу на костлявой спине старика.

Ферро дернулась и съежилась, услышав этот звук. Ее собственная спина заныла.

Там, где были рубцы.

Словно ее саму хлестнули кнутом.

Никто не может хлестнуть Ферро Малджин кнутом и остаться после этого в живых. Больше никогда. Она скинула с плеча лук.

– Спокойно, Ферро! – прошипел Юлвей, хватая ее за руку. – Ты ничем не можешь им помочь!

Девочка нагнулась и помогла старому рабу подняться на ноги. Кнут щелкнул снова, хлестнув по ним обоим. Раздался вопль боли. Кто это кричал – девочка или старик?

Или сама Ферро?

Она стряхнула с себя руку Юлвея и достала стрелу.

– Я убью этого подонка! – воскликнула она.

Солдат резко повернул голову в их сторону: он хотел знать, что происходит. Юлвей снова схватил Ферро за руку.

– И что потом? – прошипел он. – Даже если ты убьешь всех шестерых, что потом? У тебя есть пища и вода для сотни рабов? А? Ты же спасла их! А когда их хватятся? И найдут тела убитых охранников? Что тогда? Ты сможешь спрятать сотню рабов? Я не смогу!

Ферро уставилась в черные глаза Юлвея, скрежеща зубами и тяжело дыша. Она подумала, не попытаться ли еще раз убить его.

Нет.

Он прав, черт его побери. Медленно-медленно она запрятала свой гнев в глубь сердца – так глубоко, как только могла. Она убрала стрелу и снова повернулась к веренице пленников. Старый раб потащился дальше, и девочка двинулась следом за ним. Ярость грызла внутренности Ферро, словно голод.

– Эй, ты! – крикнул солдат, подталкивая коня ближе к ним.

– Ну вот, ты добилась своего! – шепнул Юлвей и низко поклонился охраннику. – Мои извинения, господин. Понимаете ли, мой сын немного…

– Заткнись, старик! – Солдат поглядел вниз на Ферро с седла. – Ну, парень, небось она тебе понравилась?