Первый в списке - стр. 9
Боль. Снова она, родимая! Я уже соскучилась. Барабанная дробь в висках. Металлический вкус крови во рту. «Сука! Опять всю мою красоту попортили» — констатирую факт.
— Она из ментовки, ее искать будут, — говорит упырю пожиратель яблок.
— Сын, тебе нихера доверить нельзя! Надо было ее на тропе брать! Почему она успела дойти до места? А?!
«Еу! У нас семейный подряд?! Сейчас подойдет мамочка и вырежет мне печень на гуляш?» — начинаю осматриваться и вздрагиваю.
В углу еще двое связанных. Один точно неживой: голова неестественно повернута и даже в полутемени вижу маску покойника. Второй — еле дышит. Множество кровоподтеков. Опухшие губы приоткрыты и выдают хрипы, будто ему тяжело дается каждый вздох. Он в отключке, и это сейчас плюс, пожалуй. «Потерпи, пацан! Сейчас Валюша все решит!». Меня ничто так не приободряет, как возможность отстоять чью-то жизнь… Поворачиваюсь к товарищам-убийцам:
— Чистосердечное признание смягчает вину. У вас есть право молчать…
Старший заходится лающим смехом. Он ржет так, что слезы выступают и катятся по дряблым щекам, изрешеченным следами от оспы. «Господи, какой же ты уродец! Мало того, что внутри гнилой, так еще и снаружи, как объеденный червями сухофрукт».
— Смешная! Сань, повесели девку! У тебя ж давно траха не было, — толкает сыночка в бок, продолжая веселиться.
— Саня даже моего козла не впечатлил, — капризно оттягиваю губу, и демонстративно осматриваю кандидата для «развлечения» моего тела.
— Это мы еще посмотрим, — шипит кареглазый и кладет свою ручонку на ширинку, чего-то там выискивая.
Тоже с интересом рассматриваю: « Чем удивлять собрался?».
— Ну, дети, вы тут развлекайтесь, а у меня еще дела есть, — папашка встает с самодельной табуретки и выходит, забирая единственный предмет мебели с собой.
«Жадный, сука! Табуретку мне пожалел! Лежи тут, Валентинушка, на холодной земле!»
Я уже поняла, что это не подвал, а вырытая землянка, где стены укреплены досками, чтобы не осыпались. Единственный вход, он же выход — там, куда выполз этот косорылый.
— Ваньку хоть не тронули? — беспокоюсь за козлика. Он хоть и вредная скотина, но лучше, чем некоторые создания…
— Говорил тебе, уходить! Но ты тупая, блядь, не понимаешь с первого слова? — вместо ответа бьет наотмашь по лицу ладонью.
Шлепок. Голова у меня дернулась и скулу зажгло. «Ай! Нос разбил, тварина!» — чувствую, как потекла вязкая кровушка, капая с подбородка.
— Бьешь как баба! — скалюсь окровавленным ртом, за что получаю следующий удар, от которого аж звезды по потолку вспыхнули.
Любитель яблок теряет над собой контроль, зверея. Удары сыплются один за другим, и я уже ничего не чувствую. Только воздуха в легких катастрофически мало, он выбивает его…
— Теперь нормально? — он даже запыхался и устал, пока фигачил по мне. Вспотел, небось?
— Ближе! — еле шевелю губами.
— Чего?! — Саня наклоняется, чтобы меня расслышать.
— Того! — взметнулась коброй. Хватаю его свободными руками за оба уха и пробиваю головой.
Пока придурок пиздил меня, я успевала капать кровью на веревки, связывающие руки. Растирала, раздвигала их, набухшие от алого потока… Скользить опять же хорошо, когда руки выворачиваешь так, что кости трещат. А боли уже не чувствуешь, когда она в такой концентрации. Тут главное не отключиться.