Первый/последний - стр. 3
Я тоже всю жизнь чему-нибудь и как-нибудь учился и даже, кажется, о многом мечтал...
Сейчас я завожу публику развеселыми плясками на диджейский сетах Дэна, а еще — обеспечиваю ему информационную поддержку (благодаря моей находчивости и смазливой роже мы имеем сотню тысяч подписчиков в соцсетях).
— Знаешь, в чем твоя главная проблема, аристократ? — однажды выдала базу Кнопка. — Ты ведешь себя как столетний дед, которому ставят прогулы на кладбище. Ума не приложу, что тогда умудрилась в тебе разглядеть...
— Я и сам удивляюсь, Дин... — вздохнул я в ответ.
Три года назад мой отец — обладатель внушительного капитала, известный в области бизнесмен и меценат, — впечатался на джипе в отбойник.
Случившееся он перенес вполне спокойно — лежал себе неподвижно, сложив на груди бледные руки, а мы с его «ненаглядной и любимой» Анжелочкой убивались у гроба в полнейшей уверенности, что вместе с его жизнью закончились и наши.
Те дни стали началом длящегося кошмара.
Я не знал, как избавиться от шока, ярости, омерзения и раздирающей ребра боли, чем упороться, чтобы перестать мыслить и существовать. Как по наитию, забрел в парк на звуки мощного рейва, забурился в толпу под сценой, раскинул руки и... взлетел. Словно ничто не придавливало к земле. Словно я был свободен и счастлив.
Я никогда не занимался танцами профессионально и поначалу не разбирался в стилях — просто нырял в музыку и жил в ней...
Мелкая конопатая девчонка примерно моего возраста выцепила меня из слэма, схватила за руку и увела за сцену.
— Чел, ты плачешь. — Она без всяких сантиментов вручила мне платок и представилась: — Кнопка. Ты отлично владеешь телом, чувствуешь посыл и выглядишь как бог. Присоединяйся к нам.
Она замолвила за меня словечко перед великим и ужасным Дэном, и я остался в тусовке.
Заводить публику — моя почетная обязанность, сеанс релакса, терапия. Смысл моей жизни. И сегодня я должен быть там.
Матушка не в восторге от этого увлечения и ребят из компании и, если я задержусь или заявлюсь домой пьяным в слюни, точно вынесет мне остатки мозгов. У бедной женщины вообще проблема с причинно-следственными связями — она все никак не может взять в толк, что напиваюсь и возвращаюсь под утро я только потому, что не желаю находиться в ее обществе.
Да она и сама не святая — накатив в каком-нибудь заведении пару бокалов вина, обожает названивать мне, доставать из-под земли и ныть: «Влад, забери меня отсюда, Влад, сядь за руль, Влад, прикури сигу...» Хотя я отродясь не курил и не имею водительских прав.
Отбрасываю пахнущий лавандой плед и, матерясь, встаю с кровати. Телефон снова оживает — подношу его к уху и зажмуриваюсь от мучительно-громкого голоса Кнопки:
— Дрыхнешь, аристократ? А ребята уже давно выдвинулись в парк. Фима вообще с самого утра пашет как проклятый. Погода отличная, планов громадье... — Меня не интересуют ее планы, но девчонка не оставляет шанса вклиниться в ее пламенный монолог, и мне приходится покорно слушать. — Да, Влад, большущая просьба... Не заикайся сегодня про бабки, плиз. Я скоро все тебе верну. Знай: они пошли на благие дела.
— Вопросов нет. Возвращать не надо! — Деньги не являются для меня проблемой, потому что в избытке водятся у Анжелы, а для Кнопки мне их и подавно не жалко. — Сейчас приеду. Без меня не начинать!