Первый парень на "горшке" - стр. 25
Капец…
Взял ложку покрепче, глянул на Гусыню, которая съела уже половину, и с лёгкой насмешкой наблюдала за мной.
С надеждой на то, что после дегустации не будет кровавого поноса, зачерпнул полную ложку окрошки. Прямо со дна. Полную густой жижи настолько, чтобы в нее вместились все ингредиенты от белого до зеленого и красного цвета.
Еще раз глянул на Николаевича, который с самодовольной ухмылочкой ждал, когда я хлебну месиво, им приготовленное.
Вдохнул, выдохнул и отправил всё содержимое ложки в рот. Сжал кулаки и начал несмело жевать, позволяя кремообразной консистенции коснуться всех вкусовых рецепторов языка.
- А теперь как? – спросил мужик.
Нажевывая, посмотрел на него и проглотил.
- Это… интересно, - сказал я честно.
Не восторг, конечно, но достаточно сносно. И, как ни странно, даже учитывая тот факт, что в эту хрень намешан весь огород, на вкус очень даже освежающе и при этом сытно.
- Интересно, - повторил я и зачерпнул ещё ложку. – Огурцы на тёрке, что ли, тёрты?
- Один потёр, чтобы кефир с минералкой были вкуснее.
- Прикольно, - хмыкнул я, зачерпывая очередную ложку.
- Да хватит тебе, - фыркнул мужик. – Интересно ему и прикольно… Просто скажи, что вкусно и, возможно, получишь добавки.
- Нормально, - ответил я снисходительно.
Достаточно ему того, что я ем это месиво и уже даже не морщусь.
- Спасибо, пап, - вскочила Гусыня. – Всё было вкусно.
- Вот! – указал на неё Николаевич. – Учись, студент.
Шум воды, пока Гусыня мыла за собой посуду, спас меня от того, чтобы что-то ему отвечать.
- Ладно, пап. Я пойду. Не скучай, - чмокнув его куда-то в район макушки, девчонка двинулась к выходу из кухни.
- Подожди-подожди! – остановил её мужик. – Не оставляй меня с ним наедине, - нарочито напугано выпучил он глаза. – Ему не нравится моя окрошка – страшный он человек.
- Пап. Ну, научи его готовить что-нибудь другое. Свекольник, например.
- Я не доверю ему секреты своих рецептов.
- Я, пожалуй, лучше на волейбол схожу, - хлебнул еще ложку окрошки и вышел из-за стола.
- Эй-эй! – окликнул меня Николаевич. – Это что за фокусы, Рамилька? Поел – помой за собой посуду.
- Но я не доел.
- Значит, доешь, помой за собой посуду и иди хоть на все четыре стороны.
- Фак! – чертыхнулся я, но дохлебал этот странный суп, пока Гусыня, насмешливо переглядываясь со своим батей, стояла у выхода из кухни и мяла в руках, то ли куртку, то ли мастерку, как из девяностых.
Опустил пустую тарелку в раковину. Включил горячую воду и стал ждать, когда наполнится тарелка. Вылил из нее мутную воду, наполнил еще раз и вылил, отставив посуду в сторону.
- Это ты здорово придумал, Рамилька. Ничего не скажешь, - саркастично подметил Николаевич.
- Я же помыл. Что ещё-то надо?! – терял я терпение.
- Так ты помой, а не просто помочи, - вклинилась Гусыня, на что получила мой не самый добрый взгляд. – Боже! – вздохнула она тяжело и подошла ко мне, встав рядом. – Давай, помогу. Возьми губку, намочи ее и капни на нее немного моющего средства. Вот оно, - кивнула в сторону белой пластиковой бутылки с нарисованной на ней стопкой сверкающих чистотой тарелок. – Вот так. А теперь помой тарелку со всех сторон…. Смой пену… Теперь то же самое с ложкой.
Подставил ложку под поток воды, и теплая струя от нее прилетела мне в прямо в лицо.
- Твою мать! – быстро выключил воду, чувствуя, как с лица стекала пенистая влага.