Первый генерал - стр. 25
Славик, Серега, Серега и Антон уселись на свои места в автомобиле и для начала решили подкрепится, достали бутерброды, хлеб и докторская колбаса, и термосы со сладким чаем. Пока ребята кушали Славик раскрыл футляр от гитары в который прохожие кидали им деньги, тюбетейка сегодня осталась у Томы дома и начал подсчет сегодняшнего дохода, чтобы разделить заработанное, позже, поровну. Урожай сегодня был не богатым, наверное, сказывалось и отсутствие красивой Томы. Среди монет и мелких купюр, Славик увидел две аккуратно сложенные бумажки, записки. Такие иногда кидали молоденькие девчонки, фанатки, с глупыми признаниями в любви, обожании и страсти.
Славик развернул первую. Подчерк был явно мужским, а сообщение коротким и точным. Приветствие, номер телефона, имя и предложение сыграть на следующих выходных в ресторанчике на празднике дня рождения, и сумма гонорара. Неплохая сумма. Обычно им предлагали меньше.
– Есть работа- радостно крикнул Славик высоко подняв над головой записку – В следующие выходные играем на днюхе, в «Норе».
Ребята радостно загалдели, такие редкие выступления были всем в радость, ведь они приносили дополнительный доход и возможность хорошо поужинать, на халяву. Славик переписал номер телефона из записки в свой телефон, и собрался сразу же позвонить, но для начала решил прочитать вторую записку, вдруг там предложение еще выгоднее, хотя скорее всего там уже точно девчачьи признания в любви. Он развернул бумажку.
«Я знаю вас, Я вижу вас, Я найду вас» и короткая подпись SR.
Славик выронил бумажку и побледнел, перед глазами встала вчерашняя, не успевшая еще стереться из памяти, картина из гаража с распятым на стене человеком, с воткнутыми в глаза шприцами, и выпущенными и аккуратно разложенными на полу кишками, и внутренними органами, а воображение живо дорисовало эту картину, поместив на место несчастного, самого Славу.
***
Он родился в обычной, ничем не примечательной семье, каких в мире сотни миллионов. Никаких особых предпосылок, о которых любят писать журналисты не было. Он не подвергался в детстве ни сексуальному, ни физическому насилию, порки ремнем за детские шалости он таковым не считал, многих его ровесников наказывали намного серьезней и ничего страшного с ними не случилось, выросли достойными членами общества. В те времена, когда интернет еще был общедоступным, он постоянно читал статьи с описанием жизни маньяков прошлого, большинство из них были больными ублюдками еще с самого детства, и ставить себя в один ряд с ними, он считал не корректным. Какой-нибудь на голову больной, псих Спесивцев, и он в одном списке? Нет, ему нравилось, когда в СМИ его называли избавитель или чистильщик, но не маньяк. Один журналюга из «Тихоокеанской звезды» упорно называл его маньяком, и он дал себе обещание поквитаться с этим уродом. Но не сейчас, чуть позже.
Он не мучил животных в детстве, по крайне мере специально. Один раз, когда ему было девять лет и они отдыхали на даче, на окраине поселка, от соседей прибежал маленький котенок, почти весь черный лишь только одно ушко, да передние лапки были белыми. Мальчик хотел поиграться с ним, погладить его, подарить ему свою нежность, но котенок выпустил коготки, и стоявшая радом кувалда упала на котенка. Он не получил удовольствия от боли и смерти животного, но удовольствие от свершившегося правосудия было велико. Он убрал за собой и это было противно.