Первый генерал - стр. 2
С западной стороны, площадь примыкала к зданию под странным названием: «Дворец народной информации» где размещалось краевые телевизионные и радио каналы, а также ретрансляторы федеральных каналов, с востока площадь ограничивали семинария и лицей для младших классов. А в северной части, высился трехметровый, стальной, сплошной забор, отделяющий улицу Ленина от площади.
В заборе была калитка с устройством, считывающим сетчатку глаза, чтобы жители центра могли беспрепятственно пройти на площадь и обратно. По ту сторону забора, возле входа, возвышалась будка с двумя узкими окнами, проделанными в защитном ограждении, похожими на бойницы, в ней постоянно дежурили сотрудники службы охраны, из полиции. Впрочем, калитка открывалась не часто, людям проживающим или имеющим доступ в центр, не очень хотелось гулять среди простых людей, а обычным горожанам пропуск для посещения центральной части города, выдавали только по веским причинам, в основном связанным с работой и только для прохода через КПП возле железнодорожного вокзала, а в этом месте они никогда не проходили в центр. Когда-то, Пер мог свободно проходить через эту калитку, туда и обратно, когда-то он жил в центре, но сейчас не любил об этом распространятся и только его лучший друг Славик, знал об этом.
Пер шмыгнул носом и поправил воротник светло-коричневой замшевой куртки, стараясь посильнее вжаться в нее. Он поднял голову высоко задрав подбородок, чтобы козырек кепки не мешал видеть большой позолоченный купол храма. Яркий блик солнца обжег сетчатку глаза, даже через солнцезащитные очки, по крайне мере Перу показалось, что обжег. Он отвернул голову, выронил палочку и спрятал трясущиеся руки в карманы серых, полинялых джинсов, протершихся на коленях и еще в некоторых местах.
Не обращая внимания на выкатившиеся из глаз слезинки, парень рассматривал свои кроссовки, когда-то белые, а сейчас грязные и рваные. Его морозило, хотя на дворе была середина мая и электронный градусник, висевший на дворце информации показывал плюс двадцать пять, от озноба не спасала даже тёплая кофта, надетая под курткой на голое тело.
– Пора уходить – подумал Пер, но мысли его странно заметались в голове, перескакивая с одной на другую, и он продолжил сидеть, продолжая вести сам с собой, внутренний диалог: «Зачем я пришел сюда? Надо было сидеть дома и ждать Славика. Я не хотел сидеть дома, просто не мог и пошел прогуляться. Я выгляжу подозрительно здесь. Да нет, пол страны выглядит бедно и ходит в грязной одежде. На соседней лавке сидит мужик, еще более грязный чем я, из дыр в черном пуховике торчит серый утеплитель, наверняка он плохо греет и мерзкий на ощупь» – Пера передернуло, он хотел отвернуться, но вместо этого еще пристальней уставился на мужика. «Он еще подозрительней меня, кепка валяется перед ним, он просит милостыню, как и я, иногда. Но нет. У него опухшее лицо, заплывшие глаза и он явно пьян. Он совсем не подозрительный. Бухать в стране можно». – Пер нервно отвернулся. – Пора уходить. Его худое, обтянутое кожей лицо, густо заросшее на щеках и подбородке щетиной, а также давно не стриженные русые волосы, почти доходившие до плеч, тоже предавали ему вид опустившегося алкоголика, но у Пера была другая зависимость.
Федеральный закон №34333-1 или более известный как закон о наркоманах, напрямую касался Пера. Пер был наркоманом, уже на протяжении нескольких лет.