Первые грозы - стр. 31

Спотыкаясь, он выбрался на дорогу, прислонился к сосне. Мир вокруг крутился как на карусели. Его вырвало, и сразу стало легче. Шатаясь, Витя побрёл домой. Но не успел он сделать и пары шагов, как заметил в придорожной канаве велосипед с погнутым колесом, а рядом Лиду.

– Навернулась? – позлорадствовал он.

– Иди отсюда, убийца! – она тщетно пыталась выбраться.

– В канавах гадюк полно, – ехидно заметил Витя.

Лида завизжала, а он, воспользовавшись её испугом, сначала схватил её за талию и поставил на дорогу, потом выволок туда же покорёженный велосипед.

– Хоть бы спасибо сказала, – бормотал он, идя домой. Его снова начало мутить.

Весь вечер бабушка, причитая, ходила вокруг него кругами. Пыталась понять, чего такого несвежего съел внук, что его так выворачивает. А на утро пришёл участковый, а с ним ещё какие-то люди.

«Лидка заложила», – решил Витя. Остальных не выдал, молчал как партизан, хотя в душе не давала покоя совесть – неправильно это с мёртвыми воевать, какими бы они не были при жизни. Ответить-то они всё равно не могут.

Витя надеялся, что хотя бы в школе не узнают. Директор ладно, а перед одноклассниками неудобно. На самом деле новость распространилась по школе моментально. Лёша не успел в класс войти, как Танька Синицына тут же ему всё и выложила.

– Ерунда это, – сказал он. Но спросить было не у кого – Витя в школу не явился.

– Арестовали? – хихикали девчонки.

Вездесущая Танька пояснила, задыхаясь от волнения, что Витя совсем того. Ехал на велике и вмазался со всей дури в стену. Полрожи в синяках, челюсть едва ворочается. Угораздило же придурка!

На перемене Лёша позвонил другу. После долгого ожидания раздался приглушённый Витин голос:

– А?

– Вить, ты как? – Лёша понятия не имел, что спрашивать.

– Нормально, на велике навернулся.

– Где?

– С горки летел и в стену.

– В какую стену? – не унимался Лёша.

– В кирпичную! Чего привязался? – слова давались Вите с трудом.

– Вить, ты забыл, – осторожно начал Лёша. – Твой велик с весны в нашем подвале стоит, у тебя места нет. И цепь на нём мы так и не починили.

– Это другой велик! Понял? – громко как только мог закричал Витя. – Другой!

– Педагогическое рвение, да? – перешёл на шёпот Лёша.

На другом конце провода молчали. Наконец раздался вздох:

– Всё нормально. Я на велике навернулся. Понял? Скажешь кому другое, прибью! Понял?

– Понял, – ответил Лёша.

Ирреальность или страшный сон – вот те два слова, что вертелись в Лёшиной голове, пока он неподвижно сидел за кухонным столом, уставясь в дату «25 декабря» на висевшем на стене календаре. Он даже не знал, существует ли в природе первое слово. В любом случае оно было классным и очень подходило к его теперешней жизни. Новый год меньше, чем через неделю, а он вынужден будет встретить его вдали от дома. Придумают тоже – зимний лагерь! Лёша и летний-то не особо любил.

Казалось, Лёша сам виноват в случившемся, но на самом деле он послужил лишь катализатором. Рано или поздно всё завершилось бы так, как завершилось, а он просто оказался не в том месте в не то время. Или всё-таки в то?

Весь октябрь ему не давала покоя Златовласка, и Лёша как заколдованный ходил и ходил в её двор. Неудачи лишь распаляли, и ему казалось, что ещё чуть-чуть, и они непременно встретятся. В итоге Лёша наткнулся на отца, целовавшего на той самой лавочке рыжеволосую женщину. Поцелуй был всего один, в щёку, но Лёша застыл как статуя, не в силах пошевелиться.