Размер шрифта
-
+

Первое открытие - стр. 2

…Маньчжуры жили на юге, далеко от Амура, но как стали наши с Амура на них набегать, так все и началось…

Первая битва у стен Ачанского городка! Маньчжуры были разбиты и ушли к себе на несколько лет. У них дорог на Амур не было! Тогда поселенец взялся за плуг».

Мерещились полки маньчжурской конницы, подведенной под конец войн под Нерчинск, флотилия казаков с пищалями, бревенчатые стены, предательство приказных бюрократов, народное горе, уход народа с Амура в Забайкалье…

Довольно! Все одно и то же! Нет еще формального приказа о назначении, а надо действовать.

Он свернул трубкой бумаги, исписанные сегодня, сунул их во внутренний карман. Повернул ключ, отворил массивную дверь.

В соседней комнате сидел архивариус Баласогло. На стене висели две шинели. Одна морская, с погонами, другая – чиновника министерства иностранных дел.

– Где ты только все эти бумаги добываешь? – сказал капитан, надевая свою шинель и застегиваясь на все пуговицы. – Я снял копии, что мне надо.

– У дегтя стоять да в дегте не вымазаться! – ответил Баласогло саркастически. – Хочешь, я сведу тебя в тайное наше хранилище, где уничтожается вся наша история… модными нашими медведями, одетыми на французский образец?

Кто знал там, наверху, в квартире министра иностранных дел и канцлера, и во всем этом новом и роскошном доме на Мойке, который набит сытым и довольным чиновничеством всех рангов, о том, что делается и что подготавливается здесь, в одном из самых глухих и тихих уголков здания? Может быть, со временем забегают, замечутся во всех этажах, побегут с бумагами в руках, кинутся в библиотеки, в архив…

– Александр, ты учишь китайский?

– Учу, Геннадий…

– Есть в нем корень с маньчжурским?

– Нет. Китайский язык суть моносиллабический, о чем я тебе не раз толковал. А маньчжурский близок нашему тунгусскому… «И гордый внук славян, и финн, и ныне дикой тунгус…» – продекламировал Баласогло. – Ты все ищешь свои доказательства? Сколько тебе еще надо? Открытие твое Китаю и его истории, может быть, не менее нужно, чем нам. Китайцы – гордая нация, и они еще маньчжуров скинут. Только по причине необъятной своей численности, а также гордости и горячего ума они вечно ввергаются в противоречия между собой…

«Парадокс и нелепица! Толкуют в палатах, что есть карты Приамурья, доказывающие, что там теперь чуть ли не страна маньчжуров! – думал капитан, шагая в злой ветер, в муть его белых снежных волн, несущихся от Невы. Сейчас улицы пустынны, а дворцы и министерства столицы выглядят замерзшими кораблями. – Маньчжуры завоевали Китай, сели на его престол, стали китайскими дворянами. Вот и вся загадка, почему маньчжуров вдруг стали ученые европейцы именовать китайцами.

Доказать, что Амур не потерялся в песках, – первое. Что карты ложны… Что история забыта и ее надобно вспомнить и не лгать в угоду установившемуся мнению европейцев… Что право наше на землю, отнятую силой, – неотъемлемо на века! Что столица – гнездо бюрократии – зародыш гибели всякого живого дела. Они, подлецы, не понимают, в чем разница. Англичане ведут войну за опий, чтобы травить в Китае народ, это у них там нет, не было и не будет ни клочка земли. Впрочем, как я могу идеализировать Хабарова или его преемников Толбузина и Бейтона, когда они главной цели себе не ставили, по тому времени и не могли ставить – они не понимали значения великой реки… Теперь социальные идеи о будущем человечества… А казаки шли и занимали то, что желали занять: где теплее и земля богаче…»

Страница 2