Первое дело Матильды - стр. 10

И так далее, и тому подобное. Подробно изложив ситуацию в семье госпожи Цайглер, я даю господину Веркхаймеру краткий обзор того, что произошло в первом сезоне моего любимого сериала. Совершенно не важно, о чём говоришь. Главное – заболтать собеседника до полного истощения, когда он хочет лишь одного: чтобы он сам (или ты) оказался где-нибудь далеко-далеко, внутренне отключается и… становится невнимательным.

Через пять минут словесной бури господин Веркхаймер уже готов. Несмотря на собачий холод, на лбу у него выступили капли пота, а взгляд в панике мечется из стороны в сторону, выискивая предлог сбежать. Нужный момент для решающего удара.

Ткнув пальцем в спортивную сумку господина Веркхаймера, я как бы между прочим говорю:

– Ваша жена рассказывала, что вы теперь регулярно занимаетесь спортом. Куда же вы ходите? В «Манус Мукибуде» или в «Фитти-Фит»?

Господин Веркхаймер испуганно таращится на меня, а затем, поспешно отведя взгляд, лепечет:

– В… э-э-э… что ты там последнее назвала. «Фитти как-то там… э-э-э… фит».

– Правда? – удивляюсь я. – Я слышала, у них есть несколько этих безумных тоталоторов.

– Чего? – с тупым выражением лица спрашивает он.

– Тоталоторы. Ну, вы знаете: такие тренажёры, которые одновременно сжигают жир, накачивают мускулы и наращивают массу мозга.

– Ах эти… ну конечно, – смущённо почёсывая нос, гундосит господин Веркхаймер.

– И что? Как чувствуешь себя на таком тоталоторе? – продолжаю напирать я.

– Хорошо. Ну, то есть… прекрасно. Но мне уже вообще-то надо… – Собрав в кулак всё своё мужество, он пытается прорваться справа от меня. Но так быстро я его, разумеется, из когтей не выпускаю и, заступив ему путь, с приторной улыбкой говорю:

– Пожалуйста, передайте от меня привет Сюзанне. Она ведь так и работает в «Фитти-Фит» администратором, да?

– Сюзанна… администратор… да, конечно, – бормочет он, облегчённо сопя, когда я наконец позволяю ему пойти своей дорогой. Спорю на что угодно: как только я скроюсь из виду, он повернёт назад и, проскользнув в «Сахарную пудру», набросится на пирожные со взбитыми сливками.

Конечно же, в «Фитти-Фит» нет никаких тоталоторов, и никакая Сюзанна там не работает. Потому что я выдумала не только тоталоторы с Сюзанной, но и весь «Фитти-Фит». Господин Веркхаймер своей ложью только что выдал себя с головой. И дело фитнеса и пирожных со взбитыми сливками я могу считать раскрытым.

Как я уже сказала, говорить – это мой совершенно особенный талант.

– А вот интересно, как Рори Шай это делает, – спрашиваю я Доктора Херкенрата, когда мы прогуливаемся по Хельденгассе. – Как можно раскрывать одно сложное дело за другим, если ты настолько застенчив, что еле словечко из себя выжимаешь и постоянно думаешь о том, чтобы никому не докучать? И почему Рори делает из этого тайну? Потому что стесняется говорить о себе? Или не хочет, чтобы кто-то узнал о его методах? Если подумать, так у Рори у самого куча тайн. Тебе не кажется?

У Доктора Херкенрата на этот счёт своего мнения нет. Он уморился скакать и устало трюхает рядом со мной.

– Разве не странно? – продолжаю я. – Все знают Рори в лицо. А по сути, о нём известно очень мало. Только то, что он робкий. А не то, как он работает. Или что любит, а что – нет. Всё, что известно о знаменитостях. Чаще всего потому, что они сами охотно об этом рассказывают. Но Рори никогда ничего о себе не рассказывает. Раз ты такой робкий – почему тогда не стал смотрителем маяка или ночным сторожем? Не выбрал какую-нибудь профессию, где не нужно постоянно иметь дело с людьми. Почему он стал именно сыщиком? И как умудряется, несмотря ни на что, быть таким невероятно успешным? Ладно, иногда нужно просто сопоставить факты – как только что в случае с госпожой Бушман и мотороллером. Но большинство тайн в