Первая волна: Сексуальная дистанция - стр. 48

– За десять тыщ, – подхватил дежурный его тон и утвердительно завершил фразу.

– А че так дорого? – возмутился тот.

– Во-первых, надо поделиться с патрулем, тоже, знаете ли, должны понять… и простить. А во-вторых, барышня уж больно красивая.

– При чем тут это?

– Притом что ты, голубчик, ради нее не десять, а все пятьдесят выложишь, у тебя вон часы дорогие, а ребятам детей кормить. Понял?

Алекс понял.

– Договорились, – вздохнул задержанный, – дайте мне телефон, и я скину на счет.

– Нашел дурака, – нахмурился полицейский, – наличкой принесешь, а она здесь посидит.

Он отвернулся и ушел в свою коморку. Лекс закатил глаза и вздохнул.

– Сп-п-пасибо, – выдохнула Альбина, – я отдам! Попозже.

– Только попробуй, – хмуро отозвался он.

– Извини. Правда! Это я тебя во все это втравила и должна была сидеть здесь одна. – Ну как на нее злиться?

– Да брось, – смягчился Алекс, тем более что злился он на нее вовсе не за это. Выросла она… – Лучше расскажи, как все это вышло? Почему ты оказалась на улице за десять минут до начала комендантского часа?

– Ах это, — ее тон выражал такое облегчение, что он снова надулся, – просто начальник меня не очень любит…

– Тебя? Начальник? Скажи лучше, очень любит и хотел бы взаимности.

Альбина горько вздохнула.

– Ну да. Я отказала, он хотел уволить, но я официально устроена, а по собственному не пишу и нужна причина. И вот он уже полгода ее ищет. И вчера нагрузил как Золушку. Тридцать розовых кустов… Не закончишь — вылетишь за служебное несоответствие. Если в переводе с начальнического.

– Да пошли ты его на хрен! — возмутился Лекс.

– Не могу, я эту-то работу с таким трудом нашла… лучше не вспоминать. В пандемию люди за свое место держатся.

– А почему позвонила мне… а не мужу? — Он с болью выдавил из себя последние слова, в мозгу эхом множилась фраза «я замужем». В груди снова ощущалось нарастающее давление.

– Он дома, не успел бы, к тому же его прав лишили. А ты… это был выстрел наудачу. Друзей в иммунной зоне у меня не осталось, а новых не завела. Ты как-то сразу в голову пришел. Я же тебя знаю… приключенца авантюриста. Повезло.

Повезло, не то слово! Если бы в этот день он решил остаться дома, не успел бы тоже. Никак не успел. А за эту ночь он не пятьдесят тысяч, миллион бы сержанту выложил.

– Ага, везунчики, – Лекс засмеялся, широким жестом обводя камеру.

Она тоже рассмеялась.

– Запопали мы, как тогда с котенком, помнишь?

– Конечно помню. Как Фалафель?

– Он умер пару лет назад от старости… – она помолчала. – Тоже ведь влипли из-за меня.

– Влипли мы из-за меня, – возразил Лекс. – Я тебя туда притащил, я был старше и отвечал за тебя.

– Ты был ребенком, Леш, и никогда ты не отвечал за меня. Мы оба были детьми, и отвечали за нас взрослые.

– Мне нравилось о тебе заботиться.

– Да, я помню и благодарна. — Ее тон потеплел. – Я всегда доверяла тебе, и ты ни разу не обманул мое доверие.

– Обманул, – с горечью выдавил он и зябко сложил руки на груди, будто отгораживаясь от этой мысли.

– Ты был подростком, Леш. Не будь слишком требователен к себе. Ты и так делал много такого, чего нельзя было ожидать от школьника.

Они помолчали. Альбина ласково смотрела на него, он, сглатывая горький комок, смотрел в потолок.

– Давай поспим часок? — предложила она. – Я с ног валюсь.

– Давай,