Первая волна: Сексуальная дистанция - стр. 33
Альбина перебежала дорогу, и он опомнился, лишь когда потерял ее из поля зрения за бампером. Алекс перегнулся через соседнее сиденье и распахнул дверь. Через секунду в салон впорхнула она, а вместе с ней легкий цитрусовый запах и звуки дыхания, шуршания одежды и ощущение, будто он сидит в тридцати сантиметрах от ядерного реактора и жить ему осталось несколько секунд.
Она села, потянула изящной ручкой ремень от плеча, а Лекс, стараясь не залипнуть и не выдать свои чувства, погладил взглядом ее профиль. Высокий, чистый лоб, изгиб ресниц, аккуратный ровный нос, тронутые улыбкой уголки мягких притягательных губ и светлые глянцевые волосы, заправленные за ухо. Он помнил эти волосы наощупь, мягкие, тонкие, гибкие, как будто детские, они как вода всегда струились между его пальцами и ладони вспомнили это ощущение. Кожу щекотнуло флешбэком. В мочке уха сверкнула блестящая круглая капля прозрачных сережек.
На ней был легкий бежевый плащ с остроугольным распахнутым воротником, открывающим изящную шею с нежной ямочкой между ключицами на дне которой поблескивал прозрачный драгоценный камень на тонкой серебряной цепочке. Нырнуть взглядом в просвет белой офисной блузки глубже в декольте не позволяла одежда и состояние, которое утягивало в эйфорические приливы, которых лучше было не допускать, чтобы немедленно себя не выдать. Сразу под грудью ребра стягивала высокая плотная юбка-карандаш, которая словно футляр для скрипки захлопывала ее фигуру в корсет и прорисовывала все плавные изгибы ее тонкого тела и заканчивалась чуть ниже колена.
Альбина скрестила тонкие запястья, сложила узкие ладони, с длинными пальцами, на одном из которых тускло блеснуло простое золотое обручальное кольцо. Алекс споткнулся об него и будто обжегся, отвел глаза, а она повернулась к нему, мягко улыбаясь губами, глазами… жемчужно-серыми, бездонными с искорками любопытства и приязни, как будто не было этих лет и не выглядит она роскошной женщиной, а не угловатой старшеклассницей. Как будто они расстались друзьями и нет никаких поводов сомневаться, стоит ли радоваться встрече. И как будто не понимает, какое производит впечатление и не видит, как у него все внутри трясется от восторга и волнения. А еще от какого-то странного, трудно объяснимого чувства, в котором смешались тоска и облегчение.
– Ну здравствуй, Леш, – сказала она и его тело отозвалось волной мурашек.
– Здравствуй, Аль, – вытолкнул он слова сквозь пересохшее горло.
– Давай скорей! – она подняла брови и закусила губу с извиняющимся видом.
Лекс опомнился. Надо было переключиться, и он радостно нырнул в этот предлог, как в убежище, будто отгораживаясь от источника своего бешеного волнения и нажал на газ.
– Где ты живешь? – он отвел глаза и стало полегче.
– На Савушкина…
Он снова медленно перевел взгляд на нее, этой красноречивой паузой давая понять, что миссия невыполнима. До перекрытия дорог и развода мостов оставалось 3 минуты.
– Не успеем. – Коротко резюмировал он и дал по газам, разворачиваясь через двойную сплошную.
Альбина притихла, а Лекс лихорадочно соображал, разгоняясь вдоль сквера, откуда на них пялился памятник Боткину и очень не одобрял! К себе не успеет тоже, они живут в десяти минутах друг от друга. Семен вообще на Просвещения – 20 минут без светофоров. Выход один – тащить ее обратно в бункер. Он представил радость Евгении от новой встречи. Представил, как заведет эту испуганную лань в стены нелегального заведения, тем самым подводя ее под статью. Прикинул, что она о нем подумает, распознав завсегдатая, и едва не застонал. Но условия задачи двух вариантов решения не предполагали.