Первая волна: Сексуальная дистанция - стр. 16
Все, что я мог противопоставить своей природе и бесчеловечной образовательной системе – это чудовищное поведение. В классе я буквально стоял на ушах. Кто швырялся меловой тряпкой? Вольский! Кто изрисовал учебное пособие фломастером? Вольский. Кто смеется на уроке, поет после звонка, кто подрался? Снова я. Кончилось тем, что я похитил рейтинговую таблицу учеников, где лидировал и на этот раз, вынес из школы и сжег в мусорке у крыльца. Следы преступления нашел охранник, и ни у кого не возникло сомнений, кто здесь вандал. Мой отец снова краснел перед учительницей, мой зад краснел перед ремнем, а лидерский флажок достался следующей за мной по успеваемости ученице, и я выкинул его в окно.
Тогда учительница оставила меня после уроков на разговор, села со мной за парту и заговорила о любви.
– Я должна признаться, что очень уважаю твой характер, Алексей, – сказала она, – немногие люди способны на такие поступки ради любви.
Я упрямо молчал, надутый как рыба-еж.
– А еще ты очень умный мальчик, и я хочу, чтобы ты внимательно меня послушал. – Она положила сухую теплую ладонь на мою руку, и я раздраженно отдернул свою. – Невозможно остаться на второй год до пятого класса. Как бы ты ни старался, ничего не получится. Зато твоя подруга уже через год будет учиться в соседнем кабинете. Понимаешь? Вот через эту стенку. И после звонка ты сможешь видеть ее каждый день.
Я навострил уши.
– Ты должен знать, что все, что ты сейчас делаешь ради любви, вам вовсе не помогает. Любовь – это чувство, которое делает человека лучше. Ты должен думать о том, как доказать свою любовь. Как рассказать о ней, сделать что-то хорошее для любимого человека, а не против всех остальных. Понимаешь?
– Я клятву дал, – пробухтел я в ответ.
– Какую клятву?
– Что не сдамся.
– И ты ее выполнил. Ты ведь не давал клятву, что у тебя получится? А сейчас я дам тебе кое-что, – она положила на стол небольшую книгу, – это сборник лучших стихов о любви. Прочти и поймешь, что с тобой происходит. Любовь – это большой дар, и ты получил его. Тебе повезло, бережно храни ее и будешь счастлив всю жизнь.
Лучше бы я серьезнее отнесся к тем ее словам.
Через год на линейке я сиял как новый чайник. Рядом со мной в отглаженной школьной форме и бантах стояла Альбина. В руках у нее был огромный букет, и я с нетерпением ждал, когда она отдаст его учительнице, чтобы взять ее за руку. А на ее первом классном часе сбылась моя мечта. Мы сели за одну парту. За моей же через стенку сидел отец.
Тогда же я познакомился с одноклассниками Аль. Ну как познакомился. Я на год старше, главный негодяй начальных классов, выше всех на голову, просто построил малышню, посмотрел тяжелым взглядом и сказал как можно суровей: «Кто ее обидит – убью!» и показал кулак. Эффект это имело ровно противоположный. Своим присутствием я привлек внимание к ее персоне всех зловредных полуросликов. С того дня все говорили только о ней. Половина класса в нее перевлюблялись, вторая испытала скрытую и явную враждебность.
В любом случае ни одной подружки она не завела, а ухажеры действовали известным методом для малолетних обезьян: нравится девочка – дай по башке учебником, дери за волосы и кидай ее вещи по классу. Да я и сам всех юных джентльменов, позволяющих себе попытку принести конфетку, донести портфель или проводить до дому, разгонял подзатыльниками и крутил уши, зажимая в углу. Жалобы на мое поведение ливнем обрушились на директора, а мы с отцом стали постоянными подсудимыми на родительских собраниях.