Первая оборона Севастополя 1854–1855 гг. «Русская Троя» - стр. 26
Часов в восемь с половиной вечера жители города узнали, что флот становится на якорь. В это время русские войска только в числе 38 с половиной тысяч человек были разбросаны по всему Крымскому полуострову, так что командующий войсками в Крыму князь Меншиков мог собрать вокруг Севастополя не более 35 000 человек.
О намерении союзников высадиться в Крыму давно говорили и даже писали в иностранных газетах, но всем этим слухам не придавали особенного значения. Приближавшееся осеннее время и неразлучные с ним бури на Черном море убеждали многих, что высадка в такое время невозможна. Разделяя это убеждение и не принимая никаких мер к сосредоточению войск, князь Меншиков совершенно неожиданно получил известие, что неприятель появился в виду Евпатории и производит высадку.
Это известие пробудило лихорадочную деятельность по всему Крымскому полуострову. Князь Меншиков тотчас же телеграфировал главнокомандующему Дунайской армией князю М. Д. Горчакову, что неприятель высаживается на берегах Крыма, и просил помощи. Последний, не ожидая никаких приказаний свыше, тотчас отправил в Крым 12-ю пехотную дивизию. Меншиков, между тем, предоставив неприятелю беспрепятственно высаживаться на берег, стал стягивать войска на реку Альму с той целью, чтобы заградить дорогу к Севастополю, уничтожение которого составляло главную цель неприятельских действий.
На рассвете 2 сентября неприятельский флот подошел к берегу и остановился против старого укрепления, верстах в 15 от города Евпатории.
Растянувшись с лишком на четырнадцать верст в длину и расположившись в четыре линии, он стал приготовлять войска к высадке. Спустив с судов боты, лодки и другие гребные суда, союзники начали садиться в них в 7 часов утра, и к вечеру было высажено на берег 45 000 человек с 83 орудиями. Они тотчас же заняли Евпаторию, где взамен гарнизона было 200 человек слабосильных Тарутинского егерского полка. С приближением неприятеля тарутинцы оставили город и отступили по дороге в Симферополь. Многие из жителей последовали за ними, и в городе не оставалось ни одного человека, способного к защите. Союзники успели захватить там в плен только нескольких чиновников и доктора. Выгрузка остальных войск, тяжестей и снарядов продолжалась до 7 сентября.
Нигде на берегу русских войск не было видно. Французы и англичане высаживались беспрепятственно, и лишь только впереди их да по бокам горели стога сена и хлеба, зажженные нашими казаками.
Тяжело было первое вступление неприятеля на русскую землю. В первом часу дня пошел дождь, продолжавшийся всю ночь без перерыва. Не успев свезти на берег свои палатки, генералы, офицеры и солдаты, поливаемые дождем, сопровождаемым довольно сильной бурей, оставались всю ночь под открытым небом и не имели другой постели, кроме грязи. Они принуждены были спать в болоте или в потоках воды, не имея чем прикрыться, чем отогреться и с сознанием, что наутро им нечем будет перекусить, так как за неимением дров нельзя было сварить пищу. От недостатка пищи и неудобства отдыха под открытым небом между солдатами оказалось множество больных и появились случаи холеры.
Высаженные лошади спали с тела, болели и околевали. Как людям, так и лошадям недоставало пресной воды для питья: ее приходилось возить верст за 12 от места высадки, и потому лошади оставались тридцать часов непоенными.