Первая книга мечей - стр. 15
Впрочем, пленник интересовал не всех: один из бандитов решил заняться хлипким юнцом, все еще стоявшим посреди улицы с обнаженным мечом. Заметив, как мальчишка держит клинок, разбойник презрительно хмыкнул и, продолжая ухмыляться, занес для удара копье.
Марку наконец-то удалось немеющими пальцами достать стрелу, но он тут же уронил ее в дорожную пыль. Он бросился на колени и стал судорожно, на ощупь ее искать – глаза его были прикованы к брату…
И тут воздух вокруг наполнился обертонами странного, нечеловеческого голоса. Голоса, который не мог принадлежать ни одному живому существу. Звук нестерпимо нарастал, переходя в режущий уши визг.
И Марк вдруг понял, что слышит голос меча, все еще зажатого в руках брата. А вокруг сверкающего лезвия появилась отчетливая дымка, но шла она не от клинка – казалось, что сам воздух вокруг него раскалился, поскольку меч движется с необычайной скоростью.
И тут копье опустилось. Его острие с гулким звоном ударило в размытое пятно с бешеной быстротой вращающегося клинка, и воздух содрогнулся. Затем Марк увидел, как наконечник копья, сверкая чистым срезом, крутясь, улетел куда-то в небо, но не успел он упасть на землю, как Градоспаситель, прервав свою смертельную «мельницу», устремился к груди нападавшего и неуловимым движением вспорол на нем кольчугу, с легкостью взметнув в воздух словно стайку яблоневых лепестков, пригоршню стальных колец. Не прерывая движения, клинок подцепил разбойника за маленький круглый щит, прихваченный кожаной петлей к левой руке, и подкинул оравшего от страха вояку высоко в воздух. Исковерканное тело с переломанными костями прокатилось по дорожной пыли и замерло без движения.
Только сейчас непослушные пальцы Марка вновь нащупали стрелу. Ему казалось, что движения его стали во много раз медленнее, чем обычно.
Градоспаситель вновь вернулся в сторожевую позицию, и его голос почти стих – теперь он напоминал удовлетворенное мурлыканье. Кенн замер, не сводя потрясенных глаз с выраставшего из его плотно стиснутых кулаков клинка. Он смотрел на знакомый с детства меч так, словно видел его впервые в жизни. Его ладони пронизывала странная вибрация – будто он держал в них нечто, не поддающееся его контролю, но в то же время он и помыслить не смел о том, чтобы отпустить это.
Один из разбойников, похоже дрессировщик боезверей, указал им на Кенна. Огромная рыжая бестия послушно оставила свою прежнюю жертву и прыгнула в сторону новой дичи. И тут Марк наконец выстрелил. И промахнулся. Он никогда еще не стрелял в таких прытких тварей – хрупкая стрела и огромная мохнатая кошка разминулись во времени на несколько мгновений, но зато, словно ведомая таинственным проклятьем, стрела Марка, аккуратно пройдя между двумя разбойниками, поразила в горло все еще отбивавшегося сенешаля. Кузен герцога выронил меч и без единого звука осел на землю.
Меч в руках Кенна издал новый вопль, сравнимый только с пронзительным визгом вгрызающейся в жесткое дерево циркулярной пилы, и вновь закрутил «мельницу», на сей раз готовясь к отражению атаки боезверя. И тут же в воздух взлетела, разбрызгивая капли крови, отсеченная рыжая лапа. Следующий удар вспорол кольчужную попону, гораздо более крепкую, чем была на человеке, и, поддев огромную тушу за ребро, меч швырнул ее на дорогу. При виде этой картины Марк вспомнил убитого им из пращи кролика. Марк еще судорожно нащупывал вторую стрелу, а громадный зверь уже катился кувырком, клацая в агонии огромными клыками.