Перст судьбы. Лирин - стр. 26
Мальчик опасливо замер, стараясь смотреть куда угодно, только не на нее.
– Простите, госпожа, – сбивчиво пролепетал он, – но ясновельможная Эсмиль запретила кому бы то ни было дотрагиваться до меня.
– Даже мне? – Брови Аини выгнулись домиком.
Мальчик кивнул.
– Это потому что я тебя утром толкнула? – Еще кивок. – Лгун! Я тебя погладить хотела, а ты вздрогнул и упал. Потому что неуклюжий. Сам виноват. Ничего, когда твоя госпожа придет в себя, я расскажу ей, какой ты гадкий обманщик. Посмотрим, как ты будешь кричать, когда она отхлестает плетью твою миленькую попку!
Под конец своей тирады Аини едва не плевалась ядом. Как он посмел! Наябедничать на нее! Руки так и чесались схватить наглого мальчишку за белокурые локоны и натыкать носом в пол. Нет, так можно повредить его смазливую мордашку. Пусть лучше вылижет ей ноги своим дрянным языком. Чтобы знал, что в этом доме хороший раб – это молчаливый раб.
– Лижи! – она грубо сунула ему под нос свою расшитую золотом туфлю. – Живо!
Лирт задеревенел. Ясновельможная Эсмиль запретила ему повиноваться кому бы то ни было, кроме ее самой. Это один закон для всех в ее доме. Но госпожа сейчас в беспамятстве, а ее сестра здесь и требует повиновения. Как быть? Отказаться? Тогда она найдет, как подставить его – и наказание будет неминуемо! Согласиться – и госпожа Эсмиль навсегда вычеркнет его из своей жизни и своего дома. Альтернативы не существовало.
– Ты долго будешь думать. – Аини презрительно сощурила глаза.
– Простите, госпожа, но моя хозяйка запрещает мне повиноваться любому, кроме ее самой, – тихо ответил мальчик, не поднимая глаз.
– Даже Старшей Матери?
– Да, госпожа.
Аини с ненавистью взглянула на сестру, бледной куклой лежавшую поверх покрывала. Опять Эсмиль переиграла ее! Но сегодня это было в последний раз!
***
Сознание медленно возвращалось. Наплывало, будто волнами, неся с собой смутные образы и туманные обрывки фраз. Они крутились перед внутренним взором, будто картинки в калейдоскопе, но не несли в себе ни смысла, ни упорядоченности. Вот из тумана вынырнул смутно знакомый образ окровавленного мужчины, закованного в кандалы, а вот девушка в платье из грубого сукна разводит в глиняном кувшине едкую смесь и смеется. Вот мелькнула красочная мозаика, мраморные колонны и залитый солнечным светом просторный зал, а потом его сменило холодное серое помещение с ободранными стенами и закопченным потолком. Будто сон и явь переплелись, взаимно проникая друг в друга, а сама Лирин превратилась в стороннего наблюдателя, не испытывающего ни малейших эмоций при всплывании в памяти собственных воспоминаний.
Лирин постепенно приходила в себя. В голове продолжали кружиться обрывки сновидений, и девушка отрешенно размышляла, какой же чудесный сон ей приснился. Дворец, рабы, город, залитый солнечным светом… Как жаль, что уже наступило утро, а вместе с ним и суровая реальность. Сейчас придется встать, спуститься в кухню, шлепая босыми ногами по холодному полу, растопить печь… Потом целый день она будет чистить овощи, носить воду и угождать каждому, кто носит штаны…
Еще не осознавая, где она, Лирин распахнула глаза, и ее расфокусированный взгляд уперся в расписной потолок. Скользнул по нему с абсолютным равнодушием, но тут же сделался более осмысленным, а отрешенность сменилась удивлением.