Персональный детектив - стр. 81

– Хазен, сволочь, открывай! Я знаю, вы здесь прячетесь!

Таина, сидевшая на своем наблюдательном посту, но Кублаха прозевавшая, испуганно вскрикнула и вскочила с места.

– Не надо, не иди, я сама с ним поговорю! – выдохнула она.

– Нет, – ответил Хазен.

Он повертел в руках приготовленный для такого случая скваркохиггс, отложил в сторону и, солидно крякнув, начал спускаться по лестнице. Внизу бесновался Кублах.

– Открывай! Я разнесу в щепки твою проклятую дверь!

– Гальдгольм! Не надо!

Хазен открыл дверь.

– Ты быстро, – тихо произнес он, стоя в проходе.

Кублах не слышал Хазена. Ему мешал грохот его собственного сердца.

Он что-то неразборчиво рыкнул и бросился на соперника. Тут же наткнулся на мощный кулак, отлетел в сторону, упал, ударившись затылком, но мгновенно вскочил и снова ринулся в бой.

Так повторилось несколько раз. Хазен, не меняя позы, стоял в дверях, спокойный, собранный – ни гнева, ни даже стали не замечалось в его взгляде, только настороженность и внимательный прищур. Сам он не нападал и бил только тогда, когда Кублах кидался в очередную атаку.

Каждый удар его был оглушителен, но, казалось, только прибавлял Кублаху ярости. Правда, где-то на самом дне ярости тоненько бренчал колокольчик испуга. Уж слишком железны были удары, слишком сильно выбивали сознание каждый раз, в нормальном состоянии Кублах не выдержал бы и одного.

И он прекрасно понимал – опять-таки на самом дне ярости, – что и в этом его нечеловеческом, невменяемом состоянии число ударов, после которых он способен вставать на ноги, очень даже ограничено.

После пятого или шестого падения Кублах по-прежнему резво вспрыгнул на ноги, но с атакой долю секунды повременил. Его затуманенное сознание все так же было охвачено бешенством и звало в немедленный бой, но колокольчик испуга призывал хотя бы на миг остановиться и подумать, что делать дальше, чтоб победить.

Размышления, как было сказано выше, заняли у Кублаха всего лишь долю секунды, и Хазен эту долю с удовлетворением про себя отметил: он уже утомился ролью кулачного бойца, и к тому же стойкость Кублаха его донельзя раздражала. Он был готов уже на что угодно, лишь бы закончить схватку. Он чувствовал: еще две-три таких атаки, и он непременно отбросит джентльменский стиль защиты, сам ринется в нападение, а там уж будет драться до полного уничтожения Таининого любовничка. И неважно, что подумает, скажет или сделает жена. Уж очень был Хазен на Кублаха разозлен.

Однако разозленность Хазена не шла ни в какое сравнение с яростью Кублаха, здесь Гальдгольм своего противника недооценил. За ту самую долю секунды Кублах решил переменить тактику (это следовало сделать сразу же после первого падения, но просто в голову не пришло). «Я же джокер и должен этим воспользоваться», – вот что сказал он себе тогда.

Персональный детектив по определению может воздействовать только на своего подопечного. Это аксиома. Однако в напряженные времена (никто не знает, почему так) он может воздействовать и на кого-то другого. Я не имею в виду Импульс или Крик – мощный звуковой удар (там не только ультразвук, туда вдобавок примешано электромагнитное излучение и еще что-то), на который в принципе способны многие люди, но который только персональные детективы путем особых тренировок способны многократно усилить. Я имею в виду воздействие джокера на джокер-приемник, но… без джокер-приемника! Иначе говоря, власть персонального детектива над посторонним человеком, пусть даже и не в полную силу, а всего лишь слабой тенью. Специалисты самым искренним и категорическим образом существование этого феномена отрицают. Джокеры в него верят, хотя на джокер-курсах Кублах не встретил ни одного, кто бы мог похвастаться личным опытом по этой части. Люди, к институции ПД никакого отношения не имеющие, во власть джокера над каждым, кто ему встретится, верят свято.