Персональный ад моей души - стр. 3
– Добрый.
На приветствие отозвался только Райковский, вполне дружелюбно, надо отметить, но, видимо, Валерия этого не заметила или, по крайней мере, сделала такой вид. Присаживаться не стала, остановилась, опираясь обеими руками на кресло, тем самым показывая своё превосходство. Ещё раз окинула всех смеющимся взглядом и приступила к разговору.
– Гром и молния уже прошли? Тогда можно начать. – Одарила Прохорова победным взглядом, словно знала, что именно он минуту назад говорил про неё. – Для тех, кто меня не знает, представлюсь – Валерия Павловна Снежная. Исполнительный директор компании «Вэл Стиль». Думаю, Райковский уже сообщил о моём скоропостижном назначении, поэтому объяснять что-то я не стану и углубляться в подробности такого решения не вижу смысла. Я так понимаю, на столе есть папки с отчётами о проделанной работе, но вы можете смело отложить их в стороны.
– А вы не хотите познакомиться с нами? – Прохоров глянул исподлобья и с явной неприязнью, но девушку ничуть этим не смутил, что и его самого прилично удивило.
– А я вас всех знаю. И не стоит, Владимир Сергеевич, жечь во мне взглядом дыру, я от этого не испорчусь. Всё уже решено, и обижаться просто не осталось времени.
– Милая, а ты, часом, не ошиблась? Тебе место явно не в этом кресле.
Грубость, что тут скрывать, но иначе Прохоров уже не мог. Внешний вид этой особы его просто убил: ни о какой работе и речи быть не могло, девушка приехала именно побаловаться, покрасоваться, поиграть в большого начальника, как уже кто-то за столом и говорил.
– Я вам не милая и предупреждаю сразу: фамильярностей не люблю. То, что мы перешли на «ты» принимается, но прошу соблюдать субординацию, всё же я твой непосредственный начальник, а не подружка.
– Да? А по-моему Синицкий сошёл с ума. – Скрипнул зубами Прохоров и откинулся на кресле. Неприязнь была слишком явной, чтобы маскировать её за фальшивыми улыбками, да и лебезить он не любил и не умел, за что и получил свой несгибаемый авторитет.
– Мне тоже так иногда кажется, – с забавой в глазах ухмыльнулась Лера, но тут же вспомнила, кто она теперь и состроила серьёзное лицо, – и если ты хочешь сорвать собрание, то совершенно напрасно стараешься, – выйди за дверь, остынь и только потом возвращайся.
– Я не хочу ничего срывать, я просто не понимаю, зачем мы вообще здесь собрались. Хоть смейся, хоть плач!
– Владимир Сергеевич, я тебе уже сказала, что сделать, если помолчать нет сил.
Прохоров хотел что-то ответить, но почувствовал взгляд Райковского, поджал губы и заставил себя успокоиться.
– Так вот, пока вы здесь заседали, а Владимир Сергеевич метал стрелы в бедного Райковского, за то, что он принёс столь скорбную весть, – на этой фразе Лера не сдержала улыбки, – я работала. И я не буду сейчас обращать своё внимание на ваши ухмылки, потому что результат налицо: сегодня я подписала договор о том, что нашу новую коллекцию мы представим на неделе моды в Нью-Йорке через семь месяцев. – Она окинула победным взглядом присутствующих. – И, судя по той тишине, которая поселилась в этом зале, думаю, все понимают, что этот договор держится на одном моём честном слове, так как больше к нему приложить было нечего. У нас не то что новой коллекции нет, но нет даже её зачатков. Поэтому сейчас я предлагаю собрание считать оконченным. Ближайшую неделю я буду принимать дела и изучать документы, а эту новость мы обсудим в конце месяца, когда Александр Дмитрич вернётся из своей деловой поездки.