Персики для месье кюре - стр. 46
Я допила сок и расплатилась. Солнце уже жарило вовсю. Розетт сейчас восемь, но она для своего возраста очень маленькая; этот мальчик, Пилу, скорее всего, несколько младше ее. Я медленно пошла по направлению к мосту, жалея, что не надела шляпу. Дети строили что-то вроде плотины поперек песчаной отмели; я слышала, как Розетт возбужденно приборматывает – бамбаддабамбаддабам! – а Пилу командует, явно готовясь отразить атаку пиратов:
– Вперед! На корму! Пушки к бою! Бам!
– Бам! – радостно вторила Розетт.
Знакомая игра; я отлично помнила, как восемь лет назад Анук точно так же играла здесь «в пиратов» вместе с Жанно Дру и другими своими приятелями.
Мальчик поднял на меня глаза, улыбнулся и спросил:
– Мадам, вы тоже maghrebine?
Я покачала головой.
– Но ведь она говорит не по-нашему, верно? – сказал он, поведя глазами в сторону Розетт.
Я улыбнулась и пояснила:
– Ну, не то чтобы совсем не по-нашему… Она вообще мало что говорит. Хотя все понимает, ты, наверно, и сам уже в этом убедился. Она очень даже неглупа, а кое-что умеет делать и вовсе отлично.
– А как ее зовут?
– Розетт, – сказала я. – А тебя Пилу. Вот только не пойму, от какого это имени.
– Жан-Филипп. – Он снова улыбнулся. – А это мой пес Владимир. Влад, скажи даме «здравствуйте»!
Влад гавкнул и отряхнулся, подняв над маленькой плотиной целое облачко водяных брызг.
Розетт засмеялась и жестами сообщила мне: «Очень хорошая игра!»
– Что это она такое говорит?
– Говорит, что ты ей понравился.
– Круто!
– Значит, ты сын Жозефины, – сказала я. – А я ее старая приятельница. Меня зовут Вианн. Мы остановились в Маро, в старом домике мадам Вуазен. – Я помолчала. – Я была бы очень рада, если бы вы с мамой пришли к нам в гости. Вместе с Владом. И с твоим отцом, если он, конечно, захочет прийти.
Пилу пожал плечами.
– А у меня нет отца. – В его голосе послышался легкий вызов. – То есть, по всей очевидности, он у меня есть, но я…
– Но ты просто с ним не знаком?
Пилу улыбнулся.
– Да. Верно.
– Моя дочка тоже раньше часто так говорила. Моя вторая дочка. Анук.
Глаза Пилу вдруг округлились от удивления.
– Ой, а я знаю, кто вы! – воскликнул он. – Вы та самая дама из шоколадной лавки! Которая раньше всякие вкусные штуки делала! – Его улыбка стала еще шире, он даже слегка подскочил от возбуждения. – Мама все время о вас говорит. Вы тут почти что знаменитость.
Я рассмеялась.
– Ну, до знаменитости мне далеко.
– А мы теперь каждый год устраиваем тот праздник, который вы сто лет назад придумали! На Пасху. Прямо на площади перед церковью. Там устраивают танцы, ищут пасхальные яйца, вырезают всякие штуковины из шоколада – в общем, много чего.
– Правда? – удивилась я.
– Ага. Это бывает так клево!
Я вспомнила тот первый праздник шоколада, который сама же и устроила, – с выставленными в витрине разнообразными сластями и написанными от руки названиями. Вспомнила, как полжизни назад шестилетняя Анук брызгалась в лужах, топая по ним в желтых резиновых сапожках; как она дула в пластмассовую трубу; как Жозефина танцевала на площади перед церковью, а Ру стоял рядом со мной, и на лице у него, как всегда, было то самое выражение – чуть сердитое, чуть застенчивое…
Мне вдруг стало не по себе.
– И мама никогда даже не упоминала имени твоего отца?
Он снова одарил меня своей сияющей улыбкой – точно солнечные зайчики на речной воде.