Персидский гамбит. Полководцы и дипломаты - стр. 28
Обратим внимание, что в письме Цицианов упомянул Индию как будущую цель своего похода. Мы не знаем, оговаривал ли он сей вопрос в Петербурге, или же это были его личные мысли. Но в любом случае русские генералы уже мечтали об общей с Индией российской границе! Причем не только мечтали, но и прилагали к осуществлению этой мечты все возможные усилия.
В том случае, если шах отказывался принять предложенные ему условия, Завалишину было приказано, оставив в Реште наместника, обложить город данью и учредить у энзелийских берегов постоянное крейсерство для покровительства российской торговле. Ну, а если шах согласится исполнить требования Цицианова, условиться с ним об учреждении в Реште нашего консульства с командой и судном-стационером.
Пока моряки строили и чинили свои суда, армейцы в Закавказье начали боевую кампанию. Уже на второй день после начала похода отряда Цицианова авангард Тучкова столкнулся у урочища Гюмри с персидской конницей, возглавляемой изменником царевичем Александром и его братом Теймуразом. Персов было много, но атаковали они по-азиатски – скопом и в карьер. При этом традиционно много шумели – кричали, свистели, визжали. Наши только смеялись:
– Вопят как бабы базарные. И этим решили взять на испуг? Тьфу, одно позорище, а не кавалерия!
Перестроив отряд в ротные каре, Тучков вначале отогнал конницу вспять залповым огнем, а затем, продолжая двигаться, вообще заставил нападавших оставить поле боя ни с чем.
Когда вдалеке показались стены и башни крепости Гюмри, авангард нагнал адъютант Цицианова с приказом приостановить движение.
– Куда ж останавливаться, когда только разогрелись и разогнались? – недовольно спросил Тучков, выслушав странный приказ.
– К их превосходительству прибыли посланцы эриванского хана, и он ведет переговоры, – доверительно сообщил адъютант.
– Какие могут быть переговоры, когда уже начали драку! Раньше надо было переговариваться, а сейчас лупить надо! – не сдержался Тучков, нисколько не сомневаясь, что слова его будут доложены главнокомандующему. – Переговоры сии только и сделаны, чтобы сбить наш наступательный порыв.
Переговорщики из Эривани к Цицианову действительно прибыли. Махмуд-хан выражал готовность присягнуть на верность русскому царю, а поэтому просил отвести войска назад в Грузию. Правитель Эривани, разумеется, хитрил. Ни о каком союзе с Россией речи на самом деле не шло. Он просто хотел остановить русских до подхода персидской армии. Но обмануть Цицианова Махмуд-хану не удалось. Через армянских лазутчиков тот был уже извещен о скором приближении персидской армии во главе с шахом и сыном-наследником. Поэтому вслед за первым адъютантом к Тучкову прискакал второй с приказом продолжить движение прямо на Эривань, причем самым ускоренным маршем.
– Ну, что ж, передохнули, можно теперь снова по горам карабкаться, – переговаривались между собой солдаты, строясь в походные колонны.
Впереди был тяжелейший 44‑верстовый марш по горному бездорожью при страшной жаре.
Но обогнать персов все же не удалось. Конный авангард Фетх-Али подошел к Эривани раньше нашего. Когда главные силы Цицианова добрались до Эривани, там уже находилось более двадцати тысяч принца Аббаса-Мирзы.
Первое столкновение произошло прямо у стен древнего Эчмиадзина. Там персы атаковали отряд генерал-майора Портнягина, составленный из казаков и грузинской конницы. При этом Аббас-Мирза успел занять и сам монастырь.