Перси Джексон и похититель молний - стр. 14

– Ох, Перси. – Она крепко прижала меня к себе. – Просто не верится. Да ты вырос с Рождества!

Ее красно-бело-синяя униформа пахла всеми самыми замечательными вещами на свете: шоколадом, лакрицей – всем, чем она торговала в кондитерской «Гранд централ». Она принесла мне большой пакет «бесплатных образцов», как делала всегда, когда я возвращался домой.

Мы сидели рядышком на краю кровати. Пока я уплетал кисленькие брусничные пирожки, мама ерошила мне волосы и требовала, чтобы я рассказал ей все, о чем не писал в письмах. Она ни словом не упомянула, что меня исключили. Казалось, это ее не волнует. Но зато маму интересовало, в порядке ли я, все ли хорошо у ее мальчика.

Я сказал маме, что она меня задушит, что ей нужно отдохнуть и всякое такое и – по большому секрету – я правда очень рад был видеть ее.

– Эй, Салли, – крикнул Гейб из другой комнаты, – как там насчет чего-нибудь пожевать?

Я заскрежетал зубами.

Моя мама – прекраснейшая женщина на свете. Ей бы выйти замуж за миллионера, а не за такого подонка, как Гейб.

Для ее же блага я описал свои последние дни в Йэнси в самых жизнерадостных и оптимистических тонах. Сказал, что не очень-то переживаю из-за исключения. Почти весь год я держался молодцом. Завел несколько новых друзей. По латыни стал одним из первых. И, если честно, ссоры и драки были вовсе не такими ужасными, как расписывает директор. Школа в Йэнси мне нравилась. Правда. Год у меня получился просто радужный, так что я чуть было сам в это не поверил. У меня чуть слезы не навернулись, когда я подумал о Гроувере и мистере Браннере. Даже Нэнси Бобофит вдруг показалась не такой уж дрянью.

До той экскурсии в музей…

– Что? – спросила мама. Глаза ее так и лезли мне в душу, пытаясь выведать все мои секреты. – Тебя что-то испугало?

– Нет, мама.

Врать было неприятно. Мне захотелось рассказать ей про миссис Доддз и трех старых дам с пряжей, но я подумал, что это прозвучит глупо.

Мама надула губы. Она понимала, что я что-то скрываю, но не хотела на меня давить.

– У меня для тебя сюрприз, – объявила она. – Мы едем к морю.

– В Монтаук?

– На три дня… в тот же домик.

– Когда?

– Как только я переоденусь, – улыбнулась мама.

Я просто не верил своим ушам! Мы с мамой не были в Монтауке последние два лета, потому что Гейб говорил, что денег не хватает.

Появившись в дверях, он проворчал:

– Так дашь нам что-нибудь пожевать, Салли? Ты что, оглохла?

Я хотел было ему врезать, но встретился глазами с мамой и понял, что она предлагает мне сделку: потерпи Гейба еще немного, будь с ним поласковей. Только пока она не подготовится к поездке в Монтаук. А потом – только нас и видели!

– Я уже иду, милый, – сказала она Гейбу. – Мы просто разговаривали о поездке.

– О поездке? – Гейб сузил глаза. – Так ты что, серьезно об этом говорила?

– Так я и знал, – пробормотал я. – Он нас не отпустит.

– Конечно отпустит, – ровным голосом возразила мама. – Твой отчим просто беспокоится из-за денег. Только и всего. А кроме того, – добавила она, – Габриелю не придется беспокоиться о том, что ему пожевать. Я наготовлю ему фасоли на целый уик-энд. И гуакамоле[3]. И сливочный соус.

– Значит, деньги на поездку… мы вычтем из денег, отложенных на тряпки? – Гейб немного смягчился.

– Да, милый, – ответила мама.

– И ты возьмешь мою машину, только чтобы доехать туда и обратно?