Пернатым не место во дворце - стр. 9

– Не хочу! – организм протестовал, но я вдохнула запах свежей выпечки и застонала про себя.

Отец вчера устроил мне такую взбучку, что я не смела показать и носа. Если бы не выпивка, которая отправила в крепкий сон почти всех Лесных, я бы не знала, куда себя деть от стыда. И так неловко показываться на глаза зевакам, что стали свидетелями гневной отповеди вождя.

Зубастый стоял рядом с таким видом, будто сделал хорошее дело, а не сдал меня с потрохами. Это показательная порка словесными розгами только увеличила пропасть между нами.

Как хорошо, что я не притащила торговца в лес! Так у него был шанс выжить. Тут же мужчину ждала верная смерть от рук отца или жениха. Ненависть к чужакам горела в их глазах, как лесной пожар.

Отец поклялся, что запрет меня в клетке позора на неделю, если я хоть на минуту покину территории клана. И теперь я ломала голову, как же проверить состояние торговца.

– Вупи! – я подлетела на кровати, подбежала к окну и распахнула ставни.

Голубая пичужка шарахнулась в сторону и с опаской подлетела ближе:

– Вряд ли ты так рада булкам… – птица не зря со мной бок о бок столько лет. Знала, что я что-то задумала.

– Залетай! – я гостеприимно отошла в сторону, освобождая дорогу пернатому другу.

– Эм-м-м, тут, пожалуй, полетаю. Там Лысый печенье трескает, может, что и перепадет.

– Вупи приземлился на подоконник и заходил туда-сюда, рассуждая: – У тебя же нет заначки, правда? Ты вчера говорила, что последнюю мне скормила. Значит, ловить мне нечего .

– Пустая моя голова! – я хлопнула себя по лбу. – Еще целая коробка есть!

– Целая коробка? – Вупи рухнул назад в притворном обмороке, дернул лапками и приоткрыл один глаз: – И все мне?

– Все тебе! До последней крошки! – пообещала я, осторожно беря птицу на раскрытые ладони.

Вупи резко открыл глаза и приподнял голову, обвинительно глядя на меня:

– Я туда не полечу!

– Ну, Вупи, пожалуйста! Только проверь, жив ли! Скажи, что я не могу пока прийти! -умасливала я птицу: – А печенья твои любимые, с семечками, из васильков и подсолнечников, так и пахнут солнцем!

– Жестокая! – пташка жалобно поджала лапки, лежа на спине, а потом хитро прищурилась: – Только посмотреть?

– И сказать!

– Ничего не скажу! – отвернулась птица, фыркнув, как недовольный еж.

– Хорошо-хорошо! – я видела, что еще немного, и Вупи вовсе откажется помогать. Даже печеньями не уговорю!

– Целую коробку! Сразу! И все мне! – птица перевернулась, встала на лапки и осмотрелась по сторонам. – Покажи, что точно есть!

– Вупи! – возмутилась я. – Ты мне не доверяешь?

– Когда речь о целой коробке цветочного печенья, я не доверяю никому! – Вупи выглядел неумолимо, его упрямство вызывало улыбку.

Я посадила птицу на кровать, а сама полезла под нее и вытащила припасенную коробку. Как я кстати вчера утром посетила кухню!

– Вот, смотри! – я показала железную коробку, под завязку наполненную цветочной выпечкой, и засмеялась над вытянувшимся клювом Вупи. Щелкнула крышкой и сказала: -Сначала слетай!

– Вредная! – птаха обиженно нахохлилась. – Хоть одну бы дала на дорожку! Для скорости!

– Наоборот! Так ты стрелой полетишь и вернешься быстро. Печенька тебя только утяжелит.

Вупи поднялся в воздух, сделал круг по комнате и вылетел в окно со словами:

– Это первый и последний раз, когда я так продаюсь! Так и знай!