Перкаль. Флер страсти - стр. 25
Мне все время везёт, но это не может длиться вечно.
Есть такой тип людей, которые вечно попадают во всякие передряги, с этаким геном «тридцать трёх несчастий». Думаю, не секрет, что я из их числа.
Большинство моих сверстниц живет нормальной жизнью: у них есть родители, они учатся в университете, ходят на свидания, болтают в кафе с подружками, снимают тик-токи.
А я всего этого лишена, вынуждена скрываться, мучиться кошмарами и жить с оглядкой. Я знаю, что окружающая меня действительность слишком мрачна для девушки восемнадцати лет.
Ненавижу жалеть себя, но, черт побери, как же обидно!
Хотя с другой стороны, те же самые сверстницы, может быть, считают свою жизнь слишком пресной и скучной, мечтают о приключениях, и романтической страсти опасного злодея.
То, что происходит со мной, вряд ли можно назвать приключениями, а уж Ян на роль рокового и обаятельного злодея никак не тянет.
Господи, как бы я хотела забыть его лицо, его слова, эти его вечные присюсюкивания! Но особенно – глаза.
Сумасшедшие и хитрые. Однажды мне приснился кошмар, что психи, живущие в глубине зрачков, вылезли наружу и принялись насиловать меня – все, одновременно. Потом они уменьшились до размеров муравья и заползли обратно в глаза Яна.
Он весь был пропитан этим духом насилия, тонким и острым, похожим на запах только-только начавшегося гниения.
Но сам бы он меня так не взял. Он не хотел меня насиловать.
Ян бы сделал так, что я выполнила все его желания добровольно.
Разделась догола, обмазалась мёдом, сделала бы ему минет, сказала, что я его рабыня навеки… И это было самым страшным. Эмоциональное насилие сродни физическому.
Они почти всегда идут рука об руку.
Мне было чертовски страшно засыпать одной, но я представила, что нахожусь в море, мерно качаюсь на волнах…
Море доброе, и постепенно убаюкивает. Удивительно, но ничего плохого мне не снится.
Солнце, волны, песок. Камни, сложенные у самой кромки воды в имя «Ева». Набегающая вода захлёстывает надпись и оставляет после себя лишь кучку мокрых камней, но тут нет ничего страшного.
В этом сне мне не страшно, скорее одиноко и безмятежно.
Я просыпаюсь, вскочив на постели. Сердце бешено бьётся в груди. Я ощущаю панику.
Ян нашел меня и сейчас войдёт сюда, улыбаясь своей жуткой улыбкой.
Он заставит меня раздеться, обольёт просроченным молоком и примется слизывать кисло пахнущую жидкость прямо с моей кожи своим длинным лиловым языком.
Некоторое время я обречённо жду его появления, ощущая озноб во всем теле и даже желая, чтобы эти томительные минуты скорее закончились.
Спокойно! Возьми себя в руки!
Он далеко отсюда.
Я смотрю время и понимаю, что поспала совсем немного, всего лишь два с половиной часа. Вещи собирать не надо, у меня всего лишь небольшая дамская сумочка на цепочке в форме подковы.
Даже удивительно, как такая маленькая вещь может быть такой вместительной!
Можно и даже нужно отдохнуть до отправления в аэропорт, но я не могу сомкнуть глаз. Встаю с постели, проверяю все закоулки номера: ванную, шкафы, тумбочки.
Заглядываю под кровать и на балкон. Ничего подозрительного.
Но я все равно волнуюсь, не нахожу себе места и бестолково мечусь по номеру. Паника охватывает все больше и больше.
О, господи, поскорее бы уехать из Греции!
Наконец, я понимаю, что так просто сойду с ума, и решаюсь сходить поискать ночной бар, чтобы заказать себе чашку кофе. Мысль о том, что по возвращении придётся снова проверять все закоулки номера, страшит, но я уже вышла в коридор.