Период распада. Исход чумы - стр. 24
А потом, схватив свою сумку, начал там копошиться.
– Вот, смотрите.
Он достал с самого дна мятый альбомный лист, свернутый в несколько раз.
– Что это?
– Посмотрите.
Максим развернул лист.
На нем был изображен детский рисунок – дом с трубой, корявенькие люди, семь человек, стоящие возле дома, взявшись за руки. Внизу было написано:
Пусть все вернется обратно, все будут живы и никто не умрет.
– Это что?
– Это мое желание. Его нужно засунуть в автомат желаний, и оно сбудется.
Холодок пробежал по спине Макса. Он пристально посмотрел на парнишку, пытаясь понять – серьезно ли он это говорит?
Серьезней некуда. Но и безумцы со всей серьезностью верят в свои бредни. А парень, кажется, того, крышей поехал напрочь.
– Ну так что, пойдем вместе? – после паузы произнес Егорка, забирая рисунок и вновь укладывая его на дно рюкзака. – Шахтинск как раз по пути в «Страну Радости». А вдвоем безопасней.
– Ладно, – устало ответил Максим.
Ему уже было все равно. Усталость окончательно затуманила его разум, парень скинул рюкзак, подложил его под голову и задремал. Нужно было отдохнуть. Нужно было набраться сил. Как можно больше сил. Чтобы принять все случившееся.
Встали через пару часов. Погода стояла пасмурная, и было сложно понять, что сейчас – утро, день или вечер? Собрали вещи, остатки мяса разделили, спрятали в рюкзаки. Выдвинулись в путь. Все делали молча. Максим был угрюм, под стать погоде, а Егорка, видя состояние своего спутника, с разговорами благоразумно не лез.
Шли по дороге. Пару раз набредали на брошенные автомобили. Максим сразу же оживлялся, бежал к транспорту, вытаскивал оттуда скелеты и пытался завести двигатель. Но каждый раз эти попытки оканчивались неудачей. Аккумуляторы были давно севшими. И Максим вновь становился угрюмым, погружаясь в серые думы.
Один раз, когда попался на пути очередной автомобиль, Максим приказал сесть за руль Егорке, а сам принялся толкать машину.
– Заводи! Ключ! Поворачивай!
Авто дергалось, чихало, но не заводилось. Оно было мертво, как и все здесь вокруг.
– Проклятье! – выругался Максим, окончательно выйдя из себя. – Проклятье! Дьявольщина!
Он принялся пинать дверь машины, потом перешел на крыло, потом и вовсе со всего размаху ударил прикладом автомата по лобовому стеклу. То с треском лопнуло, обдавая Егорку мелкими крошками осколков.
– Пешком дойдем, – осторожно произнес Егорка, вылезая наружу и отряхиваясь. – Осталось не так много.
– Не так много? – переспросил Максим, как-то недобро поглядывая на парня.
– Верно, – кивнул тот. – Шахтинск должен быть… – Парень задумался, огляделся. – В паре дней отсюда.
Макс рассмеялся.
– Ты-то откуда знаешь?
– Знаю, – ответил тот, надув губы.
– Ты понимаешь, что ты сумасшедший?! – не своим голосом закричал Максим. – Ты же свихнулся! Ты это понимаешь?
– Я не сумасшедший, – строго произнес тот.
– Иди к черту! – злобно прошипел Максим и пошел по дороге вперед, даже и сам не зная куда.
Злость овладела им с головой. Частью разума он понимал, что парнишка тут ни при чем, но вымещать злость было не на ком, и Макс уже не мог остановиться.
Подул пронизывающий ветер. Потрепав потные волосы Макса, он охладил пыл. Парень остановился, повернул лицо к ветру и начал глубоко дышать чистым морозным воздухом, приходя в себя.
Это помогло. Холод, так подозрительно пахнущий приближающейся зимой, привел мысли в порядок.