Период распада. Апофеоз войны - стр. 15
– Марио, – с укором произнес Нерон. – Ну мы уже проходили все это. Не помнишь, что ли? Все эти базы в первые месяцы выкачали. Пустые давно.
– Нет, одна не пустая. В самом автопарке располагается ремцех. Внутри – небольшой склад с бензином, для нужд ремонтников, – со знанием дела произнес старик.
– И что? – не скрывая скепсиса спросил водитель.
– Я знаю, что склад этот запирался на очень хороший замок.
– Все замки, даже самые хорошие, уже давно вскрыты.
– Да не перебивай ты его! – проворчал Марио. – Говори, Аркадий.
– Сам склад маскировался под одну из стен, просто так не найти.
– Откуда тебе это все известно?
– У меня сосед в поселке был, он там мастером работал. Он-то как раз эту заначку и сделал, говорил, что для себя. У начальства порой были перебои с поставкой, а норму выработки требовали. Вот он и подсуетился. Говорил, что, когда уходил из города, на складе оставалось еще три бочки с бензином.
– Ох, не знаю, – вздохнул Нерон.
– Попробовать можно, – на удивление быстро согласился Изолента.
– Что ты там пробовать собрался? – не вытерпел смуглый крепыш. – До города пиликать еще сколько? Да нефтебаза эта – сверху плюсуй два километра. Сколько всего получается? Не дотянем.
– Не бзди! – отмахнулся Изолента. – Дотянем. Тут под горку все время, накатом давай, вот тебе и экономия будет.
– Умный такой?!
– Тихо! – прикрикнул Марио. – Успокойтесь. Три бочки – это хорошее пополнение запасов. Они лишними не будут.
– Если они еще существуют, эти бочки.
– Попробовать в любом случае стоит.
Нерон начал что-то недовольно бормотать себе под нос.
– Все нормально, – кивнул старику Ник. – Подкинем тебя до места.
– Спасибо большое, – сказал Каша.
– Надеюсь, ты прав и бочки с горючкой до сих пор там, – подытожил Нерон, переключая рычаг коробки передач.
– А пока ед-дем, – произнес Леня, – может, расскажешь, что с т-тоб-бой случилось?
Старик посмотрел на парня. Хотел отказать, прикрыться усталостью. Но совсем другие слова сами вырвались из его рта.
– Сначала я похоронил свою жену… – начал он и уже не смог остановиться.
Аркадий говорил и говорил, а новые знакомые внимательно слушали его, не смея перебить, и лишь мотор старой машины иногда покряхтывал в такт усиливающемуся с каждой минутой ветру.
Глеб уже бредил. Его бешеные глаза затянулись мутью, язык едва ворочался. Скрюченные пальцы парня беспокойно шарили вокруг, вцепляясь то в край кушетки, то в серую простыню. Крупные капли пота выступили на бледном, почти белом лице. Глеб умирал.
В палате было тихо. Лишь изредка раздавался прерывистый треск от стоящего в дальнем углу громоздкого аппарата, регистрирующего жизненные показатели пациента. С потолка свисала лампочка, наполняя помещение грязно-желтым светом, унынием и смертельной тоской.
– Какие результаты? – спросил Тринадцатый через наблюдательное окно палаты. Голос охотника был сух, как осенняя листва в полдень.
– О результатах еще пока рано говорить, – ответил стоящий возле парня седой старик, похожий на смерть. – Мне необходимо…
– У тебя нет времени! – внезапно разозлился Тринадцатый, стукнув кулаком по стеклу, которое тут же глухо задребезжало. – Руководство требует результата! Немедленно!
– Пациент бредит, – устало начал рапортовать доктор. – Состояние среднетяжелое. Антигены клеток HLA-системы организма пока находятся в третьей фазе.