Переводы с языка дельфинов - стр. 23
Где, когда она должна была понять, что дела плохи? В какой момент ей надо было хватать Вовку и тащить по всем врачам без разбору? Сколько раз ей нужно было повторять: «Он не понимает речь, он не выполняет простые команды, с каждым днем все больше истерик. Доктор, что с ним?»
Жуткое давящее чувство вины захлестнуло Алину: никудышная из нее вышла мать! Конечно, материнство не доставляло ей особых радостей, но она думала, что, по крайней мере, хорошо выполняет свои обязанности. Вова был одет с иголочки, на столе всегда все свежее, отдельная комната, куча игрушек, врачи, приличный детский сад… Она думала, что сделала все, что положено. А теперь оказалось, что она ничего, ничего толком не сделала для единственного сына! Боже, да хуже, чем ничего! Алина похолодела. Она же лупила его по ночам, лупила, чтобы разбудить, и злилась на него ужасно, потому что своим бешеным криком он превращал каждую ночь в пытку. А теперь оказалось, что она била больного ребенка, которому снились бог знает какие кошмары!
Она должна что-то сделать. Врачи! Но какие, какие врачи? Она схватила сумочку, быстро перебрала листочки и нашла тот, что ей записала логопед. На листочке значилось «Таня» и номер телефона. Она схватила мобильный и набрала неведомую Таню.
Разговор получился сумбурный. Алина еще не до конца пришла в себя и то задавала вопросы, то постоянно возвращалась к собственной истории. Ей с трудом удавалось слушать, что отвечает Таня. К концу беседы она получила номер телефона психиатра. Ирина Петровна Юшкевич, так ее звали. Алина поняла, что Таня очень высоко отзывалась об этой Ирине Петровне, говорила, что начать обязательно надо с визита именно к ней.
Алина набрала и этот номер. Попасть на прием оказалось очень трудно, но ей удалось кое-как сократить срок ожидания до двух недель. На этот раз она непременно поедет туда с Семеном. Вот черт, Сема ведь еще ничего не знает! Как, какими словами сказать ему? Как он отнесется к этой новости? Алине всегда казалось, что Сема не слишком привязан к единственному сыну, а тут еще и такой диагноз. Что же делать? Алина плюхнулась в кресло, прикрыла глаза.
Она вспомнила летний день, когда Стася уговорила ее поехать на Васильевский остров. «Ну, кого мы здесь, в институте, себе найдем? – убеждала Алину подруга. – Бухгалтера? Экономиста? А вот на Ваське настоящие факультеты, филологический например». Алина не очень поняла, чем филологический лучше экономического, но спорить с подругой не стала, послушно надела выданную ей короткую юбку и откровенную кофточку. И девушки отправились соблазнять питерских студентов.
Алина знала, что обе они смотрелись неотразимо, и понимала важность мероприятия для будущего. Но именно сегодня мысль о том, что ей, юной беззаботной студентке, нужно искать какого-то завидного жениха, была далека, она совершенно забыла о поставленной подругой задаче и просто наслаждалась чудесным летним днем. И вот тут к ним и подошел Семен. Сначала он Алине не приглянулся. Не то монгольское, не то татарское лицо, одет, как говорится, бедненько, но чистенько. И все приставал к ним с какой-то ерундой о вреде курения. Единственное хорошее, что нашла в нем Алина, было его постоянное внимание именно к ней. Все-таки обычно молодые люди, встретив их со Стасей, долго переводили взгляды с подруги на подругу, не в силах сделать выбор между двумя очаровательными девушками. К Семену это не относилось. С первой минуты он всегда смотрел только на нее. Он учился на химическом факультете, и Алина изредка виделась с ним, когда приезжала с подругой в Петродворец. Его внимание льстило самолюбию, но не более того. По окончании института совершенно неожиданно оказалось, что они вместе будут работать в «Норме». Алина ничего не заподозрила, хотя постепенно другие кавалеры каким-то образом исчезали с горизонта один за другим, и везде они с Семой ходили только вдвоем.