Переводы с языка дельфинов - стр. 16
– А, Зубов, наконец-то! – Роман поднял голову от огромной кипы бумаг. Кипы эти были повсюду, сколько Семен помнил. Хотя надо думать, что старые документы время от времени разбирались и отправлялись в архив или попросту выбрасывались, но на их месте нарастали новые. Иначе уже скоро было бы нельзя даже зайти в кабинет, не ступив на очередную бумажную кучу.
– Патент на женьшень станет с первого мая открытым. Больше мы с него ни копейки не получим, – с места в карьер объявил Роман.
Семен остолбенел. Он уже привык к безбедной жизни и не мог вспомнить, как оно было тогда, до женьшеня. Да и кредит на квартиру еще не выплачен.
– Как? – выдавил наконец он.
– Так, – бросил Роман, – что-нибудь другое давай думай. Идеи, нужны идеи!
– Но… почему? – Семен никак не мог поверить в происходящее.
– По решению суда. Ладно, вопрос закрыт. Иди работай!
Семен побрел в лабораторию, стал дергать дверь, которая почему-то оказалась закрыта, стал рыться в карманах в поисках ключа, опять дергать дверь, пока проходившая мимо уборщица баба Таня не сняла ключ с гвоздика рядом с косяком и не отперла ему дверь. Он сел за стол и уставился на кроликов. Случившееся никак не укладывалось в голове. Надо было что-то делать, но он не мог. Ему казалось, что голова его протекла сквозь руки на стол и поэтому этой головой так трудно думать. Он смотрел в стол в надежде разглядеть там, в уплывшей голове, какие-нибудь умные мысли. Как-то надо было выкручиваться, что-то делать. Второго женьшеня уже не создать, понятно, сейчас уже лавочка прикрыта. Но суд? Что с ним? Может, нужно что-то опротестовать? Почему он не был на суде? Да он даже не знал о нем! Так, нужно срочно выяснить все детали. Семен вскочил из-за стола и вылетел из лаборатории. Надо срочно все узнать, все до мельчайших деталей.
Предполагаемый визит с женой к врачу ему даже не вспомнился.
Роман знал, что Семен сейчас мечется по фирме, дергая вопросами и прожженного юриста, и надменную начальницу отдела маркетинга, и Анастасию, оказавшуюся прекрасным главбухом, заменившую подслеповатого старичка, и даже лаборантку Лену. Семен дергал бы и самого Романа, но директор предусмотрительно строго-настрого запретил Яне пускать его в кабинет. Он и так тянул до последнего с этой информацией, опасаясь, что Семен ринется очертя голову отстаивать свои права и сведет всех с ума. Пусть уж привыкает теперь задним числом. Конечно, Роман с удовольствием работал бы по женьшеню и дальше, но вопрос стоял всерьез: если бы патент признали незаконным, бюро пришлось бы закрыть по процедуре банкротства из-за гигантских долгов фармацевтическим заводам. Ловкий адвокат, нанятый «Медифармом», поправлял галстук и вещал убедительно: «Патентовать спиртовые настойки – это все равно что патентовать строительные каски или коробки спичек!» Чудом удалось прийти к соглашению о добровольном открытии патента. «Норма» была спасена, а вот личные доходы отдельных сотрудников теперь сильно упадут. И главным образом пошатнется финансовое благополучие Семена.
Этот вечный везунчик всегда отхватывал лучшие куски. Даже в жены ему досталась первая красавица факультета. Теперь Семену придется понять, что жизнь состоит не из одних пряников. Он по-человечески сочувствовал коллеге, однако скандалы и истерики не любил, а потому совершенно не желал видеть кричащего Семена в своем тихом кабинете. «Как хочешь, хоть грудью ложись!» – заявил он Яне, на что помощница многозначительно улыбнулась.