Переводчик - стр. 58
– Да, Нартов! Завтра в пять утра, по полной боевой, ты стоишь у штабной палатки. Автомат, два боекомплекта, четыре гранаты, пистолет, бронежилет, каска. Усвоил?
– А где это брать? – выпучил Олег глаза.
– Должность капитана Красильникова тебе известна?
– Начальник службы вооружения…
– Вот у него все это и возьмешь. Можешь сегодня, пока он еще не спит, взять у него оружие. Почистишь автомат и пистолет. Привыкнешь к ним. Боеприпасы получишь завтра. Понятно?
– Так точно.
Романов вышел. Олег сел на ящик возле Кириллова:
– Так как это получилось?
– Ума не приложу. Вышел на десять минут. Прихожу – ящик раскурочен. Аптечки валяются открытые. Сейчас с Борисовичем пересчитали – десять штук не хватает.
– Подозрения есть?
– Пока нет, но найти их совсем не сложно. Сейчас Романов всех построит, а я посмотрю, у кого ручки дрожат, да глазенки бегают…
– А зачем срочникам промедол?
– Как зачем? Это же наркотик. Ширяться будут. Кайф ловить…
– Поймают?
– Если мы их сейчас прежде не поймаем…
– И как это в спецназ наркоманы попадают? – усмехнулся Олег. – Это же элитные войска. Отбор там, прочее…
– Какой там отбор! – Саша махнул рукой. – Приехали в военкомат, взяли, что было и рады. Хоть кого-то набрали… это еще цветочки. Ягодки, как я понимаю, только впереди…
– Да, – протянул Олег. – Страна большая, а выбирать не из чего…
– Господи, да кому мы нужны? Если бы действительно надо было, то в нужном отряде могли бы одних спортсменов собрать – залюбуешься! Вон, во время Великой Отечественной войны НКВД себе спецназ создавал – целую бригаду из спортсменов собрали. ОМСБОН назвали. Два полка в бригаде, несколько отдельных батальонов. Две тысячи человек. Чемпионы сплошь, да студенты института физкультуры имени Лестгафта. Воевали – залюбуешься. А сейчас это просто никому не надо. Вот и берем наркоманов. Ибо брать больше и некого… никто в армию идти не хочет.
Саша встал и, подойдя к другому ящику, начал колдовать над примусом:
– Я обещал напоить тебя чаем…
– Не откажусь…
Олег, видя обилие в ящиках всевозможных медицинских инструментов и препаратов, спросил:
– У тебя здесь столько всего. Ты, наверное, можешь и операции делать?
– Ну, это, смотря какие, – Саша поставил на примус чайник. – Вот если, к примеру, тебе голову осколком срежет, но висеть на лоскуте кожи она останется, я могу сделать транспортную ампутацию… отрезать голову совсем, чтобы было удобнее везти тебя в госпиталь…
Саша хотел пошутить, но вдруг встретил перепуганный взгляд Нартова.
– Мне? Голову?
– Я пошутил, – успокоил Олега Саша. – Операции делать могу. Несложные, правда.
За стенкой палатки раздался зычный рык Романова, строившего личный состав срочной службы.
– Пошли, – Саша встал.
Из ящика он достал командирский фонарик. Через пять минут он уже ходил вдоль строя разведчиков, светя фонарем им в глаза и на руки. Через некоторое время он вывел из строя двоих, у которых бегали глаза, и тряслись руки.
– По вене ширял? – спросил одного из них Саша.
– Му… – неразборчиво отозвался тот.
– Деятель! – выругался Саша. – Сколько вколол?
– Наверно по два, – неопределенно отозвался второй.
– Где остальные шприцы? – спросил Романов.
– Здесь, – боец вытащил из кармана недостающие шприц-тюбики.
Саша забрал их, проверил и положил себе в карман.
– Трудотерапия вам до конца командировки обеспечена! – пообещал им командир. – Что с вами сделать?